Если ты кое‑что для меня сделаешь».
Фануил по‑прежнему смотрел в лицо Лайаму, но в желтых глазах дракончика не отражалось никаких чувств.
Лайам вдруг ощутил боль в месте укуса и перенес вес тела на здоровую ногу.
– Что именно?
«Во‑первых, ты должен дать мне еще еды. Пойди на кухню, подумай о сыром мясе, постарайся как следует его захотеть и загляни в печь».
– С этим я уже сталкивался. Что ж, это нетрудно.
Хромая, Лайам добрался до кухни. Заставить себя захотеть сырого мяса оказалось не так уж просто, и все же печь выдала ему в конце концов что‑то вроде куска говядины. Этот кусок Лайам и отнес в кабинет.
Фануил принялся рвать мясо – так же жадно и судорожно, как перед тем булочку. Впрочем, это не мешало ему продолжать разговор.
«Во‑вторых, – прозвучало в мозгу Лайама, – ты должен сказать человеку герцога в Саузварке, что мастер Тарквин убит. Этого человека зовут Кессиас. Ты сможешь его найти?»
– Человека герцога? Эдила? Да, смогу. Чего ты еще хочешь?
«В‑третьих, ты должен какое‑то время заботиться обо мне, пока я не поправлюсь. Тебе было очень больно, но и я чуть не умер, когда мастера закололи».
– Когда мастера закололи… – эхом отозвался Лайам и тут же спросил: – Ты знаешь, кто его убил?
«Нет».
Лайам разочарованно поразмыслил над этим. Некоторое время дракончик ждал, потом снова вмешался в его мысли.
«Я слаб. Мне, наверно, потребуется около месяца, чтобы прийти в норму».
Выйдя из задумчивости, Лайам кивнул:
– Да, конечно. Я буду присматривать за тобой. Еще что‑нибудь?
«Еще одно. Я скажу, когда ты вернешься с эдилом».
– Скажи сейчас! – В Лайаме проснулось упрямство.
«Сейчас не могу. Ты все узнаешь потом. Обязательно скажи человеку герцога, чтобы он прихватил с собой искательницу теней».
– Искательницу теней? Что это такое?
«Он знает. Просто скажи ему. Это…»
И снова в мысли дракончика возникла краткая пауза, будто он искал нужное слово, но не мог его отыскать.
«Это… потом ты поймешь».
– Ну, ладно, – согласился Лайам после краткого раздумья.
«Тогда ступай».
Уязвленный Лайам двинулся было к двери, но тут же обернулся:
– Почему ты не знаешь, кто убил Танаквиля?
«Мастер Тарквин мог отключать меня от своего сознания. Он часто так делал».
– И я тоже смогу делать так?
«Сможешь. Когда выполнишь все, о чем я прошу. Ступай».
Но Лайам медлил, прислушиваясь к собственным ощущениям. Это было странно и непривычно, говорить с тем, кто не открывает рта, получать приказы от мелкой твари, не прекословить… Хотя… а что ему еще оставалось делать?
«Мне так же непривычно и странно отдавать приказания, как тебе – их получать. Когда ты выполнишь мою последнюю просьбу, ты станешь моим повелителем».
Обдумывая эти слова, Лайам заковылял прочь от дома.
* * *
Вынужденная хромота и плюс к ней тягостные раздумья не могли не сказаться на скорости передвижения Лайама, а потому на дорогу до Саузварка он затратил гораздо больше времени, чем вчера.
Фануил присвоил частицу его души, но Лайам почему‑то не злился и не чувствовал себя оскорбленным. Лайам знал, что он по природе своей уступчив. Принимай то, что есть, и устраивайся как можешь, – совсем неплохой девиз. И потом с нынешней ситуацией он все равно не мог ничего поделать: он был достаточно наслышан о магах и их фамильярах, чтобы понимать – эти узы способна порвать только смерть одной из сторон. Лайам понятия не имел, что произойдет с его душой, если Фануил умрет, а потому ничуть не желал выяснять это на практике.
Уяснив себе это, Лайам осознал, что дракончику на самом‑то деле пришлось куда хуже, чем ему самому. Он по‑прежнему обладал своей душой – просто часть ее перешла к Фануилу. А дракончик на какое‑то время вообще был лишен души.