Доктор посадил меня на стол, вызвав новую волну мучительной боли, от которой я закричала, засмеялся и сказал: "О, как эта маленькая девочка безобразна, когда она плачет!" Я была ошеломлена. Как можно знать, что я некрасива, когда плачу? До сих пор я всегда думала, что можно видеть все вокруг меня -- взрослых, канарейку, игрушки, даже мои руки, но что я сама остаюсь невидимой.
Доктор вправил вывихнутую руку и сказал, что я скоро забуду этот случай. Но он ошибся: я никогда не забыла своего первого пробуждения из несознательного состояния. С тех пор мое сознание, моя память постоянно бодрствовали, и я наблюдала все вокруг себя с неизменной сосредоточенностью.Я поняла, что живу в доме, где хозяин -- высокий темноволосый мужчина, сила которого распространяется на нас всех и еще на много тысяч людей. Мать называла его "Роберт", мы должны были звать "отец", и всякий, кто попадал в сферу его влияния, получал помощь и защиту. Он был для меня исключительной личностью, тем же, что "Великий Учитель", который выше всех и волю которого все должны исполнять. Его слово -- закон, и он, конечно, безупречен, иначе он не был бы "Великим Учителем". Но в те дни я мало интересовалась отцом. Только когда мы выходили на прогулку и он брал меня за руку, переводя через улицу, я чувствовала, что его рука излучает огромную силу. Просто он давал мне прочное ощущение безопасности. Мать излучала любовь и тепло, при ней я никогда не чувствовала себя одинокой или покинутой. Я знала, что могу положиться на нее и полностью доверяла ей.
Времена года сменяли друг друга, после зимы всегда приходило лето, которое мы проводили в деревне, и я могла бы чувствовать себя вполне счастливой, если бы не неприятности, причиняемые мне время от времени стрижкой ногтей. Я уже заранее боялась этого дня: кожа под ногтями была у меня такой чувствительной, что когда мать обрезала ногти, любое соприкосновение кожи с чем-либо, даже с воздухом, причиняло мне ужасные страдания. Каждый раз после этого я плача бегала по комнате, растопырив пальцы и стараясь ни к чему не прикоснуться. Это даже была не боль, а какое-то невыносимое чувство. Врач объяснил матери, что у меня сверхчувствительные нервы и что надо делать после этого теплые ванночки. Ванночки в какой-то мере помогли, но прошло много лет, пока кожа моя окрепла и я перестала испытывать это невыносимое ощущение при стрижке ногтей.
2. Лев и свет
Так прошло несколько лет, и я услышала, что мне четыре года. Однажды я увидела сон, который снился мне потом очень часто. За мной гнался лев, и я бежала от него по тропинке, ведущей к маленькому домику. В дверях стояла женщина, не похожая на мою мать, но во сне это была моя мать. Она протягивает ко мне руки -- и я спасена: лев исчезает, а я просыпаюсь с колотящимся сердцем.
Я очень любила, когда мне читали, и однажды попросила отца объяснить мне значения букв. Он показал мне буквы в слове "книга", и меня озарила как бы вспышка света -- я могу читать! Все были удивлены, а я стала читать все подряд, что только могла достать. Я хотела учиться, учиться, учиться!
3. Мои родители -- не "мои" родители
Однажды, когда мне было около 5 лет, отец заговорил как-то о своем начальнике; я была поражена, что есть кто-то выше отца, что есть некий "Он", к которому отец иногда обращается за советом. Но ведь "Он" -это совсем не то, что мы называем личностью, а отец выше всех людей, как же у него может быть начальник. Я стала внимательно наблюдать за ним и поняла, что он не был "моим отцом". Да, здесь он мой отец, но в моем доме -- нет; то же и моя мать. Они милые люди и любят меня, но я называю их "мать" и "отец" только по привычке. Мне стало вдруг совершенно ясно, что я была здесь не дома, не в своем доме.