Затем что ж у меня? Отчаяние и самоубийство или... тоже самоубийство, только медленное и мучительное...
Входит Андрей.
А н д р е й. Господин Телятев. Л и д и я (задумчиво.) Проси.
Андрей уходит. Входит Телятев.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Лидия и Телятев.
Л и д и я. Что вас давно не видать? Где вы пропадаете? Т е л я т е в. У человека, которому делать нечего, всегда дел много! Что вы так серьезны? Ай, ай, ай! (Смотрит на нее пристально.) Л и д и я. Что вы? Что с вами? Т е л я т е в. Морщинка, вот тут, на лбу; маленькая-маленькая, но морщинка. Л и д и я (с испугом). Не может быть. Т е л я т е в. Посмотрите в зеркало! Ай, ай, ай! В ваши-то лета. Стыдно! Л и д и я (перед зеркалом). Не говорите лучше! Надоели. Т е л я т е в. Думать не надобно, Лидия Юрьевна; больше всего думать остерегайтесь. Боже вас сохрани! У нас женщины тем и сохраняют красоту, что никогда ничего не думают. Л и д и я. Ах, Иван Петрович, на моем месте поседеть легко. Как мне не думать! Кто ж за меня думать будет? Т е л я т е в. Да чего же вам лучше? Ваше положение солидное: вы живете одни, в великолепной квартире, совершенно свободны, вы богаты, что я сам от вас слышал, поклонников у вас много, муж для вас не существует. Л и д и я (с радостью). Он застрелился? Т е л я т е в. Нет, раздумал. Л и д и я. Жаль. Можно вам поверить тайну? Т е л я т е в. Очень можно. Л и д и я. Вы умеете их беречь? Т е л я т е в. Нет, не умею. Зато я умею их терять сейчас же, это лучше. Скажите мне в одно ухо, у меня в ту же минуту вылетит в другое; а через час, хоть убейте, никакой тайны не вспомню. Л и д и я. Наши дела очень плохи, нам просто жить нечем. Т е л я т е в. В редком семействе не найдется такой тайны. Л и д и я. Слушайте! Вы несносны. Я переехала от мужа потому... Нет, мне стыдно. Т е л я т е в. Ах, что вы! Продолжайте! Меня-то стыдно? Я уж такой особенный человек, что меня никогда ни одна женщина не стыдилась. Л и д и я. Ну, так и мне вас не стыдно. Я переехала от мужа в надежде на Кучумова; он мне обещал дать взаймы сорок тысяч. Т е л я т е в. Ах, он чудак! Да отчего ж не восемьдесят? Л и д и я. А он может и восемьдесят? Т е л я т е в. Еще бы! Он и двести может, то есть обещать, а заплатить где же! У него редко и десять рублей найти в кармане можно. Л и д и я. Вы лжете на него. Он выкупил отцово имение, оно стоит больших денег; я сама видела, как он дал моей maman шестьсот рублей. Т е л я т е в. Насчет имения я сказать ничего не могу; а откуда у него шестьсот рублей, я знаю. Он пять дней бегал по Москве, искал их, насилу ему дали на месяц и взяли вексель в две тысячи рублей. Я думал, что он ищет денег для вашего мужа, которому он уже давно проиграл в клубе эту сумму и не заплатил. Л и д и я (в отчаянии). Вы меня убиваете! Т е л я т е в. Чем? Он человек очень хороший. Вы не беспокойтесь. Мы все его любим; только он забывчив очень. У него точно было большое состояние, но он часто забывает, что все прожито. Да ему легко и забыть: у него теперь и обеды, и балы, и ужины, и великолепные экипажи, только все это женино, и все еще при жизни отдано племянницам. А ему собственно выдается деньгами не более десяти рублей на клуб. В именины и в праздники дают ему пятьдесят, а иногда сто рублей. Ну, вот тогда и посмотрите на него! Приедет в клуб, садится в конце стола, тут у него и трюфели, и шампанское, и устрицы; а как разборчив! Прислугу всю с ног собьет, человек пять так и бегают около него. А уж что достается бедным поварам! Л и д и я (бледнея). Что мне делать? Я столько задолжала. Т е л я т е в. Есть отчего в отчаянье прийти! Кто нынче не должен! Л и д и я. Телятев! У вас огромное состояние, пожалейте меня! Не дайте мне погибнуть!
Телятев опускает голову.
Телятев, поддержите честь нашей фамилии! Я могу полюбить вас! Вы добрый, милый.
Телятев еще ниже опускает голову.
Jean, я гибну! Спасите меня! Если вы мне поможете в этой беде, я ваша.