За сценой голос Василия "Не приказано принимать".
Голос Глумова "Что ты врешь".
Кучумов, Лидия, Надежда Антоновна уходят.
Шляпа Кучумова остается на столе.
Входят Глумов и Василий.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Глумов и Василий.
Г л у м о в. Что ты, болван, выдумываешь! Меня не велено принимать! Невозможно! В а с и л и й. Совсем я не болван; на болванах чепчики шьют. А что не велено пущать, опять же не моя вина. Г л у м о в. Кто же не велел пущать, барин или барыня? В а с и л и й. Да нешто для вас не все равно! Кто бы ни приказал, а, значит, пущать не буду. А коли хотите знать, так вот вам раз: и барин не велел, и барыня, и ни за что к вам не выдут. Г л у м о в. Ты глуп безгранично, исторически; но все-таки ты можешь знать причину, почему меня не велено принимать. Не знаешь ли? Не слыхал ли ты, любезный друг, хоть краем своего ослиного уха? Так поведай, рубль серебром деньга не малая. В а с и л и й. Покорно благодарю. Пожалуйте (Берет рубль и прячет в карман.)А что я вам проповедаю? Известно, дела, обстоятельства. Вы придете, другой, третий; рюмка водки, другая, пятая, десятая, а все расчет. А дела наши, барин говорит, по видимости, подходят тонкие. А вы рассудите сами! Пожалуй, корми дармоедов-то, пользы от них никакой, а все из кармана. Вот кабы знакомство хорошее, степенное, а то какое у нас знакомство!.. Г л у м о в. Ну, довольно! Дай клочок бумаги и убирайся! Я напишу барину записку и уйду. В а с и л и й. Да вот бумага-то на столе! Только вы от хорошей зря не рвите! А я, что ж, я уйду. (Уходит.) Г л у м о в (берет бумагу и перо). Что бы такое ему написать? (Замечает шляпу.) Чья это шляпа? (Берет ее в руки.) Ба, ба, ба! Да это Кучумова. Значит, князинька здесь. Вот и прекрасно. Васильков теперь уж получил письмо. Телятев тоже; съедутся все вместе. Вот будет сцена! Напишу для отклонения подозрения что-нибудь. (Пишет и читает.) "Любезнейший друг, я заходил к тебе посоветоваться по одному делу. Жаль, что не застал. Завтра зайду пораньше. Твой Глумов". Написано крупно, положу посредине стола, чтоб он увидал сразу.
Голос Телятева: "Ну, а я все-таки войду".
Входят Телятев и Василий.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Глумов, Телятев и Василий.
Т е л я т е в (Глумову). Ты был у Лидии Юрьевны? Г л у м о в. Нет, зачем мне она? Я заходил к Савве, да не застал, записку ему оставил. Прощай! Если ты хочешь Василькова видеть, так ступай на биржу, он там целый день проводит. Т е л я т е в. Тем лучше. Г л у м о в. Он, кажется, новою отраслью промышленности занялся, шелком маклерует. Т е л я т е в. Отличное занятие. Г л у м о в. В хороший день рублей пять выторгует. В а с и л и й. Вот уж это, сударь, что напрасно, то напрасно. Г л у м о в. Помнишь, сколько к нам провинциалов наезжало! Подумаешь, у него горы золотые, - так развернется. А глядишь, покутит недель шесть, либо в солдаты продается, либо его домой по этапу вышлют, а то приедет отец, да как в трактире за волосы ухватит, так и везет его до самого дому верст четыреста. (Глядит на часы.) Однако мне пора. Как я заболтался. (Быстро уходит.) Т е л я т е в (садится к столу, держа свою шляпу в левой руке). Ну как же, Василий Иваныч, принимать не велели? В а с и л и й. Да так же, сударь. Т е л я т е в. Да вы это, Василий Иваныч, по глупости, может быть? В а с и л и й. Нет, истинно, истинно. Что вы? Смею ли я! Т е л я т е в. И вам, Василий Иваныч, меня не жаль? В а с и л и й. Как не жаль, сударь! Известно, вы не как другие. Т е л я т е в. Лучше? В а с и л и й. Не в пример. Т е л я т е в. Садитесь, Василий Иваныч!
Василий Иваныч садится и опирается руками в колена.
Давайте с вами разговаривать. В а с и л и й. Вы думаете, не могу? Т е л я т е в. Ничего я не думаю. Вы, я слышал, были в Лондоне, а в Марокко не были? В а с и л и й. Этаких стран я, сударь, и не слыхивал, Морок, так он Мороком и останется, а нам не для чего. У нас, по нашим грехам, тоже этого достаточно, обморочат как раз.