Ренато колесил на красном "фиате" по дорогам Италии, мчался из Милана в Рим, из Рима в Турин, из Турина во Флоренцию. Встречался с деловыми людьми известными импресарио, владельцами концертных залов, менеджерами радио и телевидения. И всюду надо было успеть, вовремя договориться, организовать. Его усталое лицо оживлялось только тогда, когда он говорил о деньгах.
- О, Аня, - твердил он, вертя баранку, - ты наше сокровище! Ты даже не понимаешь, какое ты сокровище, как долго мы тебя ждали! Если так пойдет дальше, глядишь, через год я куплю себе дом на побережье. И - что уж совсем невероятно - женюсь по любви!.. - Он приглашал Анну в кафе, умудряясь исчезнуть до того, как надо было платить по счету. Потом униженно извинялся, оправдываясь отсутствием мелочи: - Вот разменяю крупную купюру и верну...
Обещание оставалось обещанием. Анна не сердилась, а по своему обыкновению усмехалась про себя.
Ренато был скуп от природы. Конечно, это свойство имело свои "социальные корни", но с ним ничего нельзя было поделать. При переезде из города в город, с концерта на концерт он выбирал длинные окольные пути, плохие каменистые деревенские дороги: за проезд по удобной автостраде надо было платить, а страшнее этого испытания для него ничего не существовало. Он готов был пренебречь самой обычной логикой: машина уродовалась на плохих дорогах, они теряли уйму времени (а время - деньги) и однажды чуть не сорвались в пропасть.
Одновременно с концертами шла подготовка к фестивалю неаполитанской песни. На фестивале предстояло петь под фонограмму. Это сильно огорчало Анну. К тому же в студии, где шла запись, было душно. Однажды она почувствовала сильную боль в сердце, в глазах потемнело, и она про себя решила, что это конец. Но через несколько минут пришла в себя. Уставшие музыканты, с которых пот лил градом, даже не заметили, что ей плохо, отчаянно фальшивили и по-итальянски экспансивно выясняли отношения.
Фестиваль проходил в три тура - в знаменитом Сорренто, на живописном острове Искья и в Неаполе.
Автор песни, которую пела Анна, композитор Дженио Амато, просил ее не слишком близко принимать к сердцу мнение жюри:
- Оно далеко не всегда объективно, особенно если учесть, что вы иностранка, первая полька, которая поет в таком сугубо итальянском фестивале. Главное - вы попали в Италию.
- Анна! Невероятно! Поздравляю! - с этим воплем в ее номер в Неаполе ворвался Ренато. Лицо его осунулось, большие голубые глаза превратились в щелки от постоянного недосыпания. - Поздравляю!
- С чем? - изумилась она. - Я же слышала по радио решение жюри: победил Нино Таранто...
- А-а, ерунда! - беззаботно отмахнулся Ренато. - Ты в перечне самых популярных певцов Италии - вместе с Челентано, Катариной Валенте и Рокки Робертсом. Тебе присужден "Оскар симпатий - 1967"! Нет, надо немедленно выпить, иначе я сойду с ума! Послушай, у тебя есть деньги? А то я оставил кошелек в машине. Через два часа верну. - Он искоса взглянул на нее и робко добавил: - Нет, правда верну, обязательно...
Несмотря на физическую и нервную перегрузку, постоянно нагнетаемую темпераментными компаньонами, Анна испытывала истинное наслаждение во время концертов. Ей нравилось, как итальянцы слушают. Как они реагируют на пение, прямо на глазах становясь добрыми, внимательными и сердечными. Иногда ей приходилось выступать в залах, где не принято слушать сидя. Под пение посетители танцуют. А вот когда Анна начинала петь, танцы сами по себе прекращались, все головы поворачивались в ее сторону и сотни глаз светились искренним восхищением. Для нее это было дороже аплодисментов и премий, дороже восторженных рецензий в газетах. После таких концертов она преображалась, излучая спокойствие и радость.
Анна от души жалела Ренато.