Ее роль в кино - наивная самодеятельность.
Зато предложение малоизвестной итальянской фирмы грамзаписи "Компания Дискографика Итальяна" (ЦДИ) подписать с ней контракт она приняла без колебаний. Несмотря на то, что первая поездка в Италию по стипендии Министерства культуры ПНР оставила в ее душе горький осадок, она не уставала восхищаться музыкальностью итальянцев, их самобытностью, высоким уровнем мастерства вокалистов. Кроме того, существенную роль сыграла еще одна немаловажная деталь, а именно: материальная сторона этого предложения. Хотя хозяин фирмы Пьетро Карриаджи предлагал ей гонорар за выступления и за записи значительно меньший, чем получали его соотечественники, для нее этот гонорар был достаточно высок, чтобы здесь, в Польше, поправить свои финансовые дела и в конце концов решить проблему с жилплощадью. Если она соберет значительную сумму денег, то с кооперативом, как ей пообещали в Министерстве культуры, все будет в порядке.
Збышек провожал ее на аэродроме. Он как-то натянуто улыбался, смеялся неестественно громко. Было видно, что новая разлука его угнетает.
- Так грустно уезжать, Збышек, - утешала его Анна. - Но пойми, милый, я же не на экскурсию еду, а на тяжелую работу. Ты даже себе не представляешь, как трудно жить в Италии!
На сей раз прием на итальянской земле отличался от первой поездки на Апеннины. Не надо было искать ночлега, звонить незнакомым людям. Анну поселили в отличной гостинице в самом центре Милана. В комнате тепло, светло, уютно, красивый вид из окна. Но если в прошлый раз она была предоставлена сама себе и от этого терпела уйму неудобств, то на сей раз неудобства подкрались совсем с другой стороны. Заботливые хозяева - Пьетро Карриаджи и его помощник, совсем молодой парень Рануччо Бастони, журналист по профессии, - сразу дали понять, что Анна для них - ценный "товар", на котором они собираются заработать деньги. "Прежде всего - реклама, - твердил ей Рануччо. - Без рекламы ты - ноль!" Он сразу перешел на "ты", говорил, казалось бы, обидные вещи тоном столь деликатным и заинтересованным, что на него невозможно было обидеться. "Где твои афиши, фотографии, пластинки, где они?"
Анна беспомощно развела руками. Действительно, как это раньше она не думала об этом? Всего этого у нее не было. Афиши, как правило, писались от руки и вывешивались поблизости от помещений, где приходилось выступать. Было несколько, с ее точки зрения, хороших фотографий, сделанных во время фестивалей в Сопоте и Ополе, но итальянские хозяева забраковали их без колебаний, найдя их примитивными и несимпатичными. С собой она привезла записи, сделанные в Польше и в Советском Союзе. Когда итальянцы их слушали, Анна была уверена, что вот-вот прослушивание прервется шумным взрывом неудовольствия, но, к счастью, ошиблась. Ее хозяева, хотя внешне и не выражали особого энтузиазма, все-таки (по их лицам было видно) были довольны... Записи тотчас отправили в дело, и через день она услышала свое пение по радио. Но пока сама она не могла приступить к репетициям - ее собирались сделать звездой и все внимание было сосредоточено исключительно на внешней стороне. Анну возили по роскошным магазинам - примерки платьев, кофт, юбок. Оказалось, что и здесь были сложности с покупками. Среди итальянок, по-видимому, не было таких высоких женщин, и ее спутники ругались, чертыхались, шумно спорили с предупредительными и услужливыми продавцами. Поиски нарядов затянулись, и Анна заметила, что никогда до этого так много не ездила по магазинам. Значительное время занимало и позирование фоторепортерам. Три человека, три загорелых красавца, ждали ее каждое утро в баре при гостинице. Они усаживали Анну в авто и возили ее по наиболее достопримечательным районам Милана.