Ты думаешь, иметь голос - это все? Кстати, я ведь ни разу не слышал, как ты поешь. Ну да ладно: все славяне поют плохо!
На сей раз Анна не обиделась, ее забавлял Бальди.
- Больше всего в жизни, - терзая воротник, ныл он, - я ненавижу песни! Не могу их слышать... Ненавижу певцов и певиц: чопорных, надутых идиотов, они делают вид, будто их волнует искусство. Ха, их волнуют "мани"!
И он пустился в рассуждения о жалком тщеславии, фантастической жадности и патологической лени, присущих, по его глубокому убеждению, большинству эстрадных звезд. Приводя примеры из жизни знакомых артистов, он всякий раз полушепотом вставлял: "Но это между нами!"
На следующий день она проснулась поздно. Ханка не рискнула ее будить и одна отправилась в собор святого Марка. В соседней комнате что-то напевала синьора Бианка.
"Вот и подходят к концу мои римские каникулы, - подумала Анна. Конечно, здорово было побывать в Риме, столько увидеть! Но в отчете надо обязательно указать, что с профессиональной точки зрения такие поездки бессмысленны, с туристической - очень полезны".
В Варшаве прямо с аэродрома она поехала по комиссионкам покупать "итальянские сувениры". Купила (втридорога заплатив) модные темные очки для Анели (Анна на мгновение представила Анелю в этих очках и машинально вздрогнула, будто ощутила на себе ее колючий взгляд). Маме - чулки (для бабушки везла репродукцию картины Рембрандта), Кшивке - бутылку настоящего итальянского вермута. В паспортном отделе Министерства культуры ей передали телеграмму: "Бона сера, синьорита, ждем в Жешуве. Кшивка". И от шутливого текста телеграммы, и от того, что о ней думают и ждут, Анне сделалось удивительно легко и весело. Она вдруг поняла, чего ей так не хватало в огромном просторном Риме. Не хватало "мелочи" - занятости, постоянного эмоционального подъема, в котором она находилась с тех пор, когда первый раз вышла на сцену.
И снова все завертелось, закрутилось в привычном ритме. Переезды из одного местечка в другое, переполненные залы домов культуры, домов офицеров, провинциальных театров. Теперь она пела еще более уверенно, с подъемом, легко и непринужденно, будто она действительно брала уроки музыки у прославленных итальянских маэстро.
Однажды Анна попробовала спеть в концерте песню "Танцующие Эвридики", которую несколько месяцев назад ей показала Катажина Гертнер. Успех превзошел все ожидания! Анну долго не отпускали со сцены, она кланялась, посылала воздушные поцелуи зрителям, пыталась уйти, но аплодисменты не затихали. Такое в ее творческой биографии случилось впервые, обычно новые песни проходили почти не замеченными публикой. Тут же ей пришлось петь несколько раз. Она видела, как с левой стороны, из-за кулис, на нее смотрят глаза ее товарищей - удивленные, доброжелательные, восторженные.
Прошло еще несколько месяцев, Не было ни выходных, ни просто свободных часов. С матерью и бабушкой удавалось повидаться лишь на считанные минуты. И снова в автобус. И снова дорога к очередной "базе". Правда, иногда на имя Юлиана Кшивки приходили телеграммы из вышестоящих концертных организаций. Анну приглашали одну на ответственный концерт в Варшаву или Катовице. Кшивка громко ругался, теребил телеграмму:
- Что они, не понимают, что у нас спектакль и что у нас нет второго состава?.. - Потом замолкал и спустя несколько секунд добавлял: - Ладно, постарайся вернуться поскорее.
Сама Анна тоже была не в восторге от этих приглашений. Дальние переезды, выступления почти без репетиций с новыми музыкантами... В каждое свое выступление она обязательно включала "Танцующие Эвридики". И не только потому, что эта песня особенно нравилась и ей самой и публике. Анне казалось, что она сама еще недостаточно сумела раскрыть эту песню, ее романтику и музыкальную глубину.