- Точно не помню, - смущалась Аня, - может быть, с детства, а может быть, год.
- Вот уж воистину девичья память, - бесстрастно констатировал профессор, продолжая рассматривать рисунки. - Ну что ж, для начала совсем недурно, - заключил он. - Правда, заметно отсутствие техники. Да и откуда ее взять? У вас ведь не было наставника-профессионала. Но способности очевидны.
Аня выбежала из здания Школы в радужном настроении, веселая, уверенная в том, что теперь она окончательно определилась: станет художницей, не важно, знаменитой или нет, конечно же, лучше, если знаменитой.
И вот разговор с матерью. Будничный, короткий, остановивший романтический полет мечты.
- А ты знаешь, что такое нужда? - молчаливо выслушав рассказ дочери, спросила мать.
- Знаю, мамочка.
- Тебе семнадцать лет. Можно сказать, невеста на выданье, а у нас все еще нет своего угла. У тебя одно выходное платье, у нас нет ни сбережений, ни богатых родственников. Я первый раз говорю с тобой так откровенно, доченька. Не знаю, станешь ли ты меня осуждать или винить за все наши мытарства?
- Никогда, - тихо сказала дочь.
- Ты уже взрослая. И я так хочу тебе счастья, хочу, чтобы в будущем ты не знала нужды. Ты собираешься стать художницей. Конечно же, я буду помогать тебе во время учебы, как смогу. Попробую увеличить количество часов в школе, возьму еще учеников. Ну а что потом, после учебы? Ты уверена, что сможешь сказать свое слово в живописи, что твои работы пробудят у людей интерес? Да ты только вспомни, сколько великих мастеров мучились всю жизнь в нищете и умерли в нищете! Признание-то приходило потом, уже после смерти...
Ирма говорила долго. Но Аня уже не слышала ее. Она думала о профессии, которая смогла бы обеспечить ей жизнь без нужды, с лихвой знакомой ее маме, самому близкому человеку.
xxx
Геологический факультет Вроцлавского университета, где Аня выдержала вступительные экзамены, принял ее радушно. Новые друзья резко отличались от вчерашних. Впрочем, ребят, попавших на факультет сразу после окончания школы, было не так уж много: кроме Анны четверо. В основном это были отслужившие в армии рабочие геологических партий. На третьем курсе она запишет в своем дневнике: "Геология, как известно, наука о Земле. Но речь в ней идет не только о строении Земли и об исследовании ее глубин. Чтобы понять процессы, происходящие в сердце вулканов, на дне океанов и еще глубже, надо хорошо знать процессы, происходящие на поверхности Земли, вещи, касающиеся самого человека, который, как известно, сам неотъемлемая частица природы, Земли и имеет огромное влияние на формирование ее строения. И поэтому все человеческое не может быть чуждо геологу".
"Все человеческое"... Что она подразумевала под этими словами? Радость общения с друзьями на студенческих вечеринках? Нежность, любовь? Жажду поисков, открытий? Геолог... По-видимому, это и есть надежная профессия, которой желала ей мама. Но это и романтика, и познание нового, и холодные ветры, и изнуряющая жара. А главное, это путь в неизвестное, манящее своей таинственностью.
Но путь к романтике вел сквозь напряженные дни учебы, требовавшие от студента самодисциплины, огромной работоспособности, изучения самых разных предметов - физики, химии, биологии, высшей математики, философии, логики и еще целого ряда специальных наук. Как и в школе, у Ани не было любимых или нелюбимых предметов. Ко всем занятиям она готовилась одинаково тщательно, отвечала четко, уверенно. Образцово вела конспекты, охотно помогала сокурсникам перед сессией и радовалась их успехам в учебе не меньше, чем собственным.
К этому времени ее фигура как-то незаметно выровнялась и, несмотря на высокий рост, девушка стала удивительно складной и пропорциональной.