Незнакомец был в расцвете лет, с умным, волевым лицом, крепкий и энергичный. Улучив минуту, он подошел к молодому человеку и быстро начертил на уровне своей груди таинственный знак.
— Меня зовут Хэл Букер, — вполголоса сказал странный человек и протянул Жану руку.
Последний, казалось, не заметил или не понял знака, однако протянутую руку все же взял и крепко, как принято у американцев, пожал.
— Очень приятно! — ответил Жан. — Чем могу быть полезен?
— Как! Разве мое имя вам ни о чем не говорит?
— Абсолютно ни о чем. Может, объясните, о чем оно должно говорить?
— Невозможно, чтобы вы его не знали!
— Извините, я — иностранец.
— Пусть так! Но его знает любой из рыцарей!
— Я не рыцарь и даже не подозреваю, кто они такие.
— Как, сэр, вы мне не доверяете?! После того как я без колебаний назвал вам мое настоящее имя?.. А ведь я нахожусь здесь под именем Джошуа Мидвэя… Если бы только полиция знала, что в ее руках сам Хэл Букер, один из главарей…
— Тише! Молчите! Вы принимаете меня за кого-то другого. И должен признаться, что вы не единственный. Поймите меня правильно, несмотря ни на что, я порядочный человек, и совесть не позволяет мне продолжать этот разговор. Я не имею права вмешиваться в чужие дела и тем более злоупотреблять вашим доверием.
— Полноте! Вы — человек, укравший миллион долларов у Мясного Короля и драгоценности Маленькой Королевы в придачу!
— Это не совсем так! Я — человек, которого обвинили в краже… Но, уверяю вас, это ложь.
— Да-да! Вы слишком осторожны… Насколько я понимаю, даже находясь здесь, вы не признаетесь в содеянном.
— By God! Я никогда ни в чем не признаюсь. Ни здесь, ни в другом месте. По той простой причине, что я не вор.
— Берегитесь! Вы обязаны сказать нам правду.
Все более заинтригованный, Жан Рено пожал плечами и ответил с оттенком иронии:
— Дорогой мой, я только что сказал вам правду, и от этого моя скромность, поверьте, не пострадала.
— Еще раз повторяю: берегитесь! Вы украли деньги и драгоценности, повинуясь приказу, и теперь обязаны перед нами отчитаться.
— Беречься? Кого? Чего?
— Чудовищного могущества, которое вы по недомыслию не признаете. Мой долг — предупредить вас. Это вопрос жизни и смерти! Если вы не скажете, куда спрятали деньги и драгоценности, можете прощаться с жизнью.
— Мистер Хэл Букер! Вы говорите обиняками, да еще вздумали читать надо мной надгробную речь. Между тем ваши друзья, так же как и правосудие, ошибаются. Чтобы закончить этот разговор, хочу еще раз заверить, что я не ваш человек и тем более не вор.
— А вы в свой черед хорошенько поразмыслите над тем, что меня не случайно арестовали вчера вечером, сразу после вас. Я должен был напомнить вам о долге и поставить следующий ультиматум: послушание или смерть!
— Вы говорите возмутительные вещи, приятель! Не могу же я превратиться в преступника только для того, чтобы сделать вашим компаньонам приятное! Я не боюсь никого и ничего, поскольку знаю, что невиновен.
— Разве вы не знаете, что вам грозит смертная казнь? Вы убили полицейского в редакции «Инстентейньес», а американский закон беспощаден.
— Очень может быть. Но успокойтесь, я пока еще не сижу на электрическом стуле, при помощи которого ваши любезные сограждане осуществляют казни.
— Не бахвальтесь! Мы достаточно могущественны, чтобы вытащить вас отсюда и даже гарантировать свободу. Но услуга за услугу, не правда ли? В тот день, когда вы стали одним из нас, у вас появился целый ряд прав, но вместе с тем и определенные обязанности.
— В последний раз говорю: я вас не знаю, и у меня нет никаких обязательств перед вами. И давайте остановимся на этом!
— Значит, война?
— Нет, просто я оставляю вас в покое, а вы меня.