Затем он поднес фонарь к одному из люков плененного дирижабля, заглянул внутрь и воскликнул:
— God by! Дорогой мой, для новоиспеченного пулеметчика вы мастерски выполнили довольно сложную работу. Посмотрите, пулеметная очередь попала прямо в центр аэростата. Его обшивка превратилась в гигантское сито! Что же касается внутренней части, то приборы и механизмы, должно быть, выведены из строя.
— Увы, не говоря уж о людях.
— Вы гуманист. Пойдемте, нужно посмотреть на трупы тех, кто пытался нас убить. Мы победили их в честном бою.
Дикки открыл дверцу люка, совсем не пострадавшую от пуль, и добавил:
— Приступим к серьезному осмотру. Эти джентльмены нам не помешают. Прошу вас следовать за мной.
Держа фонарь в вытянутой руке, он проник через широкий проем внутрь дирижабля. Оказавшись в гондоле, репортер посмотрел по сторонам, протер глаза, еще раз огляделся и, несмотря на обычное хладнокровие, испустил сдавленный крик.
— Что? Что там? — спросил оставшийся снаружи Жан Рено.
— Клянусь Богом! Здесь… здесь никого нет!
— Вы уверены?
— Аэростат пуст.
— А те, кого я убил?.. Трупы?
— Их не больше, чем у меня в кармане.
— Что за идиотизм? Абсурд какой-то!
— Невероятно, но это факт.
— Но куда же делись воздухоплаватели? Те, что атаковали нас выстрелом из пневматической пушки и вывели из строя винт?
— Понятия не имею, так же, как и вы.
— Невозможно же сбежать из аэростата, находящегося на высоте более двух тысяч метров! Особенно если он крепко-накрепко пришвартован к «ИНСТЕНТЕИНЬЕС»…
— Не знаю! Но необходимо узнать. Или я раскрою эту тайну, или я не Король Репортеров.
Дикки принялся осматривать каждую пядь обшивки, и в конце концов ему удалось обнаружить довольно большие пятна запекшейся крови. В нескольких местах ему попались настоящие алые лужи. Не оставалось сомнений в том, что хозяева захваченного аэростата были смертельно ранены. Жан Рено, молча смотревший на эти страшные следы, услышал, как его друг прошептал:
— Однако люди, получившие столь серьезные ранения, не смогли бы убежать…
Затем Дикки порылся в разбросанных по сторонам обломках, но обнаружил лишь самые обычные вещи, что встречаются как в кабинах дирижабля, так и в каютах кораблей, и в купе железнодорожных вагонов. Ничего такого, что могло бы принадлежать загадочным аэронавтам, чье исчезновение походило на фантасмагорию.
— Как бы мне хотелось увидеть личные вещи воздухоплавателей! — сказал репортер, упорствуя в своих поисках. — Шапку, носовой платок или даже пуговицу от штанов. Но, как назло, ничего нет! В полном смысле слова… Вот это-то меня и раздражает больше всего на свете. Клянусь честью, кажется, они уничтожили или унесли с собой все, что могло бы их как-то выдать.
Между тем время, отведенное мистеру Уилу на приготовление ужина, истекло. Друзья услышали его грубый голос, весело прокричавший с другого конца двора:
— Эй! Джентльмены, прошу за стол! Ужин готов!
— Ладно, пойдемте ужинать, — сказал раздосадованный безрезультатными поисками Дикки. — Но как только мы поедим, клянусь, я вернусь сюда и не оставлю ни одной неисследованной пяди в проклятой машине.
Но, наверное, свыше было предопределено, чтобы в эту памятную ночь друзья испытали весь набор самых безумных и невероятных приключений. Поклявшись вернуться после ужина, Дикки резко повернулся, чтобы закрыть дверцу люка. Внезапно свет фонаря упал на ноги Жана Рено, который медленно продвигался, чтобы не споткнуться об обломки. В ту же секунду Жан испустил отчаянный крик и остановился как вкопанный. Луч света упал на какой-то предмет у него под ногами, и этот предмет так ослепительно засверкал, что молодой человек растерялся. Опомнившись, он нагнулся и поднял вещицу, заблестевшую еще сильнее.