Потребуется шестьдесят часов, десять миль час, против течения. Жду новых указаний.
Плогоннек, капитан яхты «Голубая Антилопа».
Ответ не заставил себя ждать.
«Спасибо. Рассчитываю на вас. Выхожу навстречу. Дожидайтесь».
Бреванн бегом вернулся на шлюпку, стоявшую возле угольной пристани. Первый вопрос — машинисту:
— Все в порядке?
— Да, что в общем-то удивительно. Я тщательно осмотрел шлюпку.
— Выдержит ли машина такое же напряжение еще раз?
— С углем, пожалуй, выдержит.
— Превосходно.
Андре помчался к агенту угольной компании и тут же купил две тонны угля самого лучшего сорта.
Пары были уже разведены, на клапаны положены гири.
Бреванн поднял национальный флаг и бодро скомандовал:
— Вперед!
Потом сел около руля рядом с лоцманом и толмачом.
— Нам ведь нужно пройти около ста семидесяти пяти миль? — спросил он через Сами у бирманца.
— Да, хозяин.
— И мы должны пройти их за двенадцать часов. Пойми, это очень важно: именно за двенадцать часов, во что бы то ни стало.
— Это дело машиниста, — невозмутимо ответил тот. — А я берусь провести шлюпку, не сажая на мель и не натыкаясь на плоты и лодки.
— Хорошо. Награда будет равна заслуге. Машинист, — крикнул Андре.
— Какова скорость?
— Двенадцать миль в час.
— Слишком мало. Нельзя ли разогреть старушку посильнее?
— Это уже опасно.
— Необходимо делать хотя бы четырнадцать.
— Прибавку может дать течение.
— Лоцман, на что мы можем дополнительно рассчитывать?
— На две мили в час, хозяин.
— Превосходно. Вперед! Вперед!
Шлюпка понеслась на всех парах. Поршень лихорадочно работал, винт бешено вертелся, из трубы клубами вылетал густой черный дым, тянувшийся по реке на целую милю. Каюта трещала; котел, казалось, вот-вот лопнет.
Через двенадцать часов после выхода из Мидая шлюпка уже подходила к Рангуну. Бреванн торопливо отыскал глазами «Голубую Антилопу». Судно стояло под парами, на фок-мачте развевался флаг отплытия.
Громким продолжительным «ура! » была встречена долгожданная шлюпка. Телеграмма хозяина взволновала весь экипаж.
Андре проворно взобрался на борт яхты, сердечно поздоровался в кубрике note 44 с капитаном и увел его в свою каюту.
Через двадцать минут он вышел, переодетый в костюм для визитов.
— Значит, вы попытаетесь получить поддержку у английского губернатора? — спросил его капитан.
— Я желаю, по крайней мере, иметь гарантию его нейтралитета. Англичане воображают себя передовыми борцами за цивилизацию и при случае не прочь поддержать белых против цветных. Если они согласятся заступиться за Фрике, то он конечно же будет спасен. Но пусть хотя бы не вмешиваются, если мне придется бомбардировать Мандалай.
— А если не пожелают сделать ни того, ни другого?
— Тогда я все-таки буду атаковать бирманскую столицу, чтобы спасти друга. Через два часа вернусь. Ждите меня.
Шлюпка высадила Андре на причал, и неутомимый путешественник поспешил в губернаторский дом, расположенный неподалеку. Миллионер, известный спортсмен и владелец прогулочной яхты был немедленно принят.
Бреванн коротко объяснил, как и для чего он прибыл в Бирму, и быстро перешел к злоключению с парижанином. На этом месте губернатор его мягко остановил:
— Мне знакомо это дело. И даже думаю, что осведомлен о нем лучше вас. Жизнь вашего друга находится в большой опасности.
— Я так и думал, ваше превосходительство, — поклонился Андре. — И прежде, чем совершить самую отчаянную попытку его спасти, решил сначала обратиться к вам с просьбой о заступничестве и поддержке.
— Увы, сэр! Это совершенно невозможно.
— Ваше превосходительство!
— Случай исключительный. Замешаны религиозные чувства народа, традиции его культовых обрядов. Будь что-нибудь другое, я бы непременно заступился.