Они направились к реке Выгу, где находилась большая раскольничья обитель. Однако Денисовы не спешили приютить их у себя: старец Пахомий был преступником, бежавшим из монастырской тюрьмы, сумской приказчик переметнулся к раскольникам, а у Коротконогого рваные ноздри и вырезанный язык, что тоже о многом говорило...
Беглецам, несмотря на позднюю осень, пришлось скитаться по лесам, получая помощь из раскольничьих скитов. Так оказались они у Варде-горы.
Разбудив старца, сумской приказчик выскользнул из избушки, — необходимо было предупредить Коротконогого, ушедшего в лес. Человек этот понимал, что ему говорили, но отвечать не мог — палач вырвал ему не только ноздри, но и язык. После побега его спрятали у себя раскольники. Жить в скитах он не мог — был слишком приметным — и скрывался по лесным избушкам. Узнав, что встретившиеся люди, как и он сам, тоже раскольники, он присоединился к ним.
Сумской приказчик нашел Коротконогого неподалеку от берега. Медлить было нельзя, — карбас находился уже совсем близко. Посадив старца на плечи, Коротконогий первым побежал в лес, — сумской приказчик с ружьем за ними. Впопыхах они забыли сундучок и рожок с порохом.
Обнаружилось это на первом привале. Сундучок бросить еще можно было, но без пороху в лесу не трудно и пропасть. Коротконогому пришлось вернуться.
Когда все оказалось в порядке, они двинулись дальше в сторону Оштом-озера. Находилось Оштом-озеро верстах в сорока от побережья; там ютился небольшой раскольничий скит, — было это по дороге в Выгорецкую обитель.
Коротконогий нес на спине старца, а сумской приказчик — ружье и сундучок.
5
К Оштом-озеру выехал и сержант Щепотьев со своими солдатами. В Волостке он расспрашивал про дорогу к Онежскому озеру: его интересовало, что там за реки, озера, возвышенности, какой растет лес. Отвечали неохотно, отговариваясь незнанием. Щепотьеву предстояло выяснить всё самому. Первые морозы сковали грязь, и сержант выступил с солдатами вверх по реке.
Они быстро миновали падун, где река, прорывая отроги Ветреного Пояса, скатывалась по каменистым ступеням. За падуном начались широкие плеса.
Тропа вела вдоль берега. Медведи уступали дорогу всадникам, быстро скрывались с глаз лоси. По утрам тетерева стаями унизывали оголенные ветки берез, а глухари с тяжелым хлопаньем срывались с осин. Высоко в небе летели на юг лебеди.
Щепотьев то ехал вдоль реки, то, спешившись, уходил в сторону. Все время он делал на карте отметки, Оштом-озеро находилось в глухом месте. «Там живут люди», — уклончиво сказали Щепотьеву. Он хотел в Оштом-озере дать лошадям отдых. О себе и солдатах Щепотьев не беспокоился, — все трое могли выдержать и не такой путь.
Но в Оштом-озере они никого не встретили: люди убежали от них в лес. Щепотьев приказал ехать дальше. Вскоре отряд выбрался на обнаженную вершину. Внизу раскрывался лесной простор, которому, казалось, не было конца. Щепотьев понял, что находится на одной из вершин Ветреного Пояса, протянувшегося вдоль побережья Белого моря. Расположение хребта он тщательно нанес на карту [19] .
Отправив вперед солдат, Щепотьев уже тронул поводья, как вдруг рядом о камень ударилась пуля, расплющилась и упала на землю. Снизу донесся звук выстрела.
Щепотьев склонился к шее лошади; выпустив поводья, он соскользнул на землю. Щепотьев лежал на земле, обхватив пальцами рукоятку заряженного пистолета.
Это было небольшой хитростью — может быть, выстреливший себя обнаружит. Но этого не произошло. Тогда Щепотьев поднялся, вскочил в седло и подъехал к тому месту, откуда стреляли. Здесь на земле он снова увидел громадные следы, такие же, как у избушки под Варде-горой.