- Ты что, не понимаешь? Мы и так нарушаем один из самых главных колдовских законов! Никто никогда не должен менять ход истории, никто! Ты же слышал, что сказал Думбльдор, если нас увидят...
- Нас увидит Огрид и мы сами - и всё!
- Гарри, что, как ты думаешь, ты бы сделал, если бы увидел самого себя, врывающегося к Огриду? - поинтересовалась Гермиона.
- Я бы... я бы подумал, что сошёл с ума, - ответил Гарри, - или что происходит что-то из области чёрной магии...
- Совершенно верно! Ты бы ничего не понял и мог бы даже напасть сам на себя! Разве ты не понимаешь? Профессор МакГонаголл рассказывала, какие жуткие вещи случались с колдунами, которые играли со временем... В основном дело заканчивалось тем, что они по ошибке убивали самих себя в прошлом или в будущем!
- Ну, всё, всё, - остановил её Гарри. - Я просто предложил... я подумал...
Но Гермиона молча ткнула его в бок и показала на замок. Гарри переместил голову на пару дюймов в сторону, чтобы лучше видеть парадные двери. По ступенькам уже спускались Думбльдор, Фудж, престарелый представитель комитета и Макнейр, палач.
- Сейчас выйдем мы! - еле слышно выдохнула Гермиона.
И правда, через несколько мгновений задняя дверь хижины отворилась, и Гарри увидел, как оттуда выходят Рон, Гермиона, Огрид и он сам. Находясь за деревом, Гарри смотрел на самого себя, стоящего рядом с тыквенными грядками и испытывал очень странные чувства - ничего более странного с ним в жизни не случалось.
- Всё хорошо, Конька, всё хорошо, - сказал Огрид Конькуру. Затем повернулся к ребятам: - Давайте идите. Скорей.
- Огрид, мы не можем...
- Мы расскажем, как было дело...
- Они не могут убить его...
- Идите! И так всё плохо, не хватало ещё вам попасть в беду!
Гарри увидел, как возле тыквенных грядок Гермиона набрасывает плащ на голову ему и Рону.
- Быстро уходите. Не слушайте...
От передней двери хижины донёсся стук. Прибыла исполнительная комиссия. Огрид повернулся и пошёл назад в хижину, оставив дверь незакрытой. Гарри увидел, как вокруг хижины полегает трава под тремя парами удаляющихся ног. Они с Роном и Гермионой ушли... Но тот Гарри и та Гермиона, которые прятались за деревом, смогли услышать через заднюю дверь, что происходит в хижине.
- Где тварь? - процедил ледяной голос Макнейра.
- Т-там... снаружи, - хрипло выговорил Огрид.
В окне появилось лицо Макнейра, и Гарри спрятал голову за дерево. Затем раздался голос Фуджа.
- Мы... э-э-э... должны зачитать тебе официальный приказ о казни, Огрид. Я быстро. А потом вам с Макнейром надо подписать бумагу. Макнейр, вы тоже должны слушать, такова процедура...
Лицо Макнейра исчезло из окна. Что ж - теперь или никогда.
- Подожди здесь, - шепнул Гарри Гермионе. - Я сам.
Фудж начал читать, а Гарри выскочил из-за дерева, перелетел через заборчик, огораживающий тыквенные грядки и приблизился к Конькуру.
"По решению комитета по уничтожению опасных созданий гиппогриф Конькур, в дальнейшем именуемый осуждённый, сегодня, шестого июня, на закате подлежит"...
Ни на секунду не забывая о том, что моргать нельзя, Гарри посмотрел в свирепые оранжевые глаза Конькура и поклонился. Конькур опустился на шершавые колени, а затем снова поднялся. Гарри начал возиться с узлом верёвок, которыми Конькур был привязан к изгороди.
..."казни через отрубание головы. По указанию комитета приговор будет приведён в исполнение Волгденом Макнейром, палачем"..
- Сейчас, Конькур, - бормотал Гарри, - сейчас мы тебя спасём. Тихо... тихо...
- "в чём и подписуемся"... Огрид, подпишись вот здесь...
Гарри изо всех сил потянул за верёвку, но Конькур упёрся передними ногами.
- Давайте поскорее покончим с этим, - раздался из хижины дребезжащий голос представителя комитета. - Огрид, тебе, наверное, лучше не выходить...
- Нет, мне... я хочу быть с ним... не хочу, чтоб он один...
В хижине эхом отдались звуки шагов.
- Конькур, шевелись же! - зашипел Гарри.