- Как ты думаешь, надо кому-то сказать? - спросил Гарри у Рона.
- Он ведь проник сюда не через "Рахатлукулл", - отмахнулся Рон. L{ бы узнали про взлом в кондитерской.
Гарри обрадовался такому ответу. Если бы доступ к статуе одноглазой ведьмы тоже перекрыли, он бы больше не смог попасть в Хогсмёд.
Рон сделался знаменитостью. Впервые в жизни на него обращали больше внимания, чем на Гарри, и было видно, что ему это очень даже нравится. Несмотря на пережитое ночью потрясение, Рон с удовольствием давал подробнейшие ответы на вопросы о том, что же всё-таки случилось.
- ... я спал, и вдруг слышу треск, знаете, как будто кто-то что-то разрывает на части... Я подумал, что это во сне, понимаете? Но потом я почувствовал сквозняк... и проснулся. Занавески с одной стороны были отдёрнуты... я перевернулся... и увидел, что он завис надо мной... как скелет... с копной немытых волос... а в руках огромный длинный нож, дюймов двенадцать, не меньше... он смотрел на меня, а я смотрел на него... а потом я заорал, а он дал дёру.
- Непонятно, кстати, почему, - добавил Рон вполголоса, после того, как второклассницы, внимавшие этой леденящей душу истории, отошли, чего ему было убегать?
Гарри этого тоже не понимал. Что могло помешать перепутавшему кровати Блэку прикончить Рона, чтобы не орал, а потом уже отыскать Гарри? Двенадцать лет назад Блэк доказал, что ему не составляет труда убивать невинных людей, а на этот раз перед ним было всего-навсего пять невооружённых мальчишек, причём четверо из них крепко спали.
- Наверное, он подумал, что ты мог кого-нибудь разбудить своим криком, и что поэтому ему будет трудно выбраться из замка, - задумчиво произнёс Гарри. - Ему бы пришлось переубивать весь колледж, чтобы выйти через дыру за портретом... а там ещё и учителя...
Невилль подвергся настоящим гонениям. Профессор МакГонаголл от возмущения лишила его всех дальнейших походов в Хогсмёд, назначила взыскание и запретила кому бы то ни было сообщать ему пароли. Теперь бедный Невилль должен был каждый вечер топтаться снаружи под воинственными взглядами троллей-охранников и ждать, пока кто-нибудь проведёт его в башню. И всё же, ни одно из этих наказаний не шло ни в какое сравнение с тем, что припасла для него родная бабушка. Через два дня после вторжения Блэка она прислала внуку самое худшее, что мог получить к завтраку ученик "Хогварца" - Вопиллер.
Утром совы, как обычно, могучим потоком хлынули в Большой зал. Невилль поперхнулся - перед ним села здоровая амбарная сова с малиновым конвертом в клюве. Гарри с Роном, сидевшие напротив, сразу поняли, что это Вопиллер - в прошлом году Рон получил точно такой же от матери.
- Давай действуй, Невилль, - посоветовал Рон.
Невиллю не нужно было повторять дважды. Он схватил конверт и, вытянув его перед собой как бомбу, огромными скачками понёсся из зала. Слизеринцы покатывались со смеху. Было слышно, как Вопиллер взорвался в вестибюле - голос бабушки, стократ усиленный, поносил Невилля за тот позор, которым он покрыл всю семью.
Гарри, от большого сочувствия Невиллю, не сразу заметил, что тоже получил письмо. Хедвига привлекла его внимание, больно ущипнув за запястье.
- Ой! А - спасибо, Хедвига.
Пока Хедвига угощалась его кукурузными хлопьями, Гарри вскрыл конверт. Внутри была записка:
Дорогие Гарри и Рон!
Как насчёт попить со мной чаю сегодня после шести?
Я приду за вами в замок.
ЖДИТЕ В ВЕСТИБЮЛЕ;
ВАМ НЕЛЬЗЯ ВЫХОДИТЬ ОДНИМ.
Пока,
Огрид
- Он, наверно, хочет узнать про Блэка! - догадался Рон.
Таким образом, в шесть часов пополудни Гарри с Роном вышли из гриффиндорской башни, бегом пробежали мимо троллей-охранников и помчались в вестибюль.
Огрид уже дожидался их.
- Как жизнь, Огрид? - крикнул Рон.