Дудли победил, поэтому Гарри, в очках, болтавшихся на одном ухе, лег на живот и стал подслушивать под дверью.
- Вернон, - говорила тетя Петуния дрожащим голосом, - посмотри на адрес - откуда они могли узнать, где он спит? Ты же не думаешь, что за нами следят?
- Следят - шпионят - может быть, даже подглядывают, - дико бормотал дядя Вернон.
- Что же нам делать, Вернон? Написать им? Сказать, что мы не желаем...
Гарри видел, как сияющие черные туфли дяди Вернона шагают взад-вперед по кухне.
- Нет, - наконец решил дядя Вернон, - мы не будем обращать на это внимания. Если они не получат ответа... Да, так будет лучше всего... мы ничего не будем делать...
- Но...
- Мне не нужно ничего такого в моем доме, Петуния! Разве мы не поклялись, когда оставили его у себя, что будем выжигать каленым железом всю эту опасную ересь?
Вечером, вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто, чего никогда раньше не делал; он посетил Гарри в его буфете.
- Где мое письмо? - выпалил Гарри, едва только дядя Вернон протиснулся в дверцу. - Кто это мне пишет?
- Никто. Это письмо попало к тебе по ошибке, - коротко объяснил дядя Вернон. - Я его сжег.
- Ничего не по ошибке, - сердито буркнул Гарри, - там был написан мой буфет.
- ТИХО! - рявкнул дядя Вернон, и с потолка свалилась пара пауков. Дядя несколько раз глубоко вдохнул, а затем заставил себя улыбнуться, что вышло у него довольно неудачно.
- Кстати, Гарри...по поводу буфета. Мы с твоей тетей считаем... ты уже такой большой... тебе тут неудобно... мы думаем, будет хорошо, если ты переедешь во вторую спальню Дудли.
- Зачем? - спросил Гарри.
- Не задавай лишних вопросов! - гаркнул дядя. - Собирай свои вещи и побыстрее!
В доме было четыре спальни: одна принадлежала дядя Вернону и тете Петунии, вторая служила комнатой для гостей (чаще всего в ней останавливалась Маржи, сестра дяди Вернона), в третьей спал Дудли, а в четвертой хранились вещи и игрушки Дудли, не вмещавшиеся в его первую комнату. Гарри потребовалось одно-единственное путешествие на второй этаж, чтобы перенести туда всё своё имущество. Он присел на кровать и осмотрелся. Практически все вещи в комнате были поломаны или разбиты. Всего месяц назад купленная видеокамера валялась поверх игрушечного танка, которым Дудли как-то переехал соседскую собаку; в углу пылился первый собственный телевизор Дудли, разбитый ногой в тот день, когда отменили его любимую передачу; здесь же стояла большая птичья клетка, где когда-то жил попугай, которого Дудли обменял на настоящее помповое ружье, лежавшее на верхней полке с погнутым дулом - Дудли неудачно посидел на нем. Остальные полки были забиты книгами. Книги выглядели новыми и нетронутыми.
Снизу доносился рев Дудли: "не хочу, чтобы он там жил... мне нужна эта комната... выгоните его...".
Гарри вздохнул и растянулся на кровати. Еще вчера он отдал бы что угодно, лишь бы получить эту комнату. Сегодня он скорее согласился бы снова оказаться в буфете, но с письмом, чем быть здесь наверху без письма.
На следующее утро за завтраком все вели себя неестественно тихо. Один Дудли кричал, вопил, колотил отца палкой, пинал мать ногами, притворялся, что его тошнит, и даже разбил черепахой стекло в парнике, но так и не получил назад своей комнаты. Гарри в это время вспоминал вчерашний день и проклинал себя за то, что не прочитал письмо в холле. Дядя Вернон и тетя Петуния бросали друг на друга мрачные взгляды.
Когда пришла почта, дядя Вернон, явно старавшийся угодить Гарри, послал за ней Дудли. Они слышали, как Дудли по дороге колошматит по чем попало своей смылтингсовой палкой. Потом раздался крик: "Еще одно! Бирючиновая аллея, дом №4, Малая Спальня, М-ру Г. Поттеру ..."
С задушенным хрипом дядя Вернон выпрыгнул из-за стола и понесся в холл, по пятам преследуемый Гарри.