Вскоре после родов матери говорят, что ребенок умер.
Убитая горем, она, как правило, не запрашивает труп. А на самом деле никакого трупа и нету - ребенок жив. Это первый этап. Далее в медицинских документах подделывается одна-единственная бумага - заявление матери на отказ от ребенка. Это второй этап. И - все. Новорожденный, сделавшийся отказным, готов к усыновлению. Такие случаи были во Львове, Красноярске, Барнауле, Донецке, Москве. Сотрудники Интерпола подозревают, что речь идет о единой разветвленной сети детоторговли, в которой замешаны и чиновники, и врачи.
- Спасибо, Марина Борисовна,- поблагодарил я Агееву и вновь обратился к Каширину: - Родион, скажи, на каком этаже располагается кабинет нашего доктора?
- На втором.
- И решеток на его окнах, конечно же, нет?
- Точно, нет. Но это не значит, что туда можно беспрепятственно проникнуть. Здание охраняется, и неплохо.
- А что, есть другие варианты?- посмотрел я на всех.
- Это уголовщина, Глеб Егорович!- интеллигентно заметил Модестов.
- Никакой уголовщины. Мы проникаем не в жилище, а в служебный кабинет раз. Мы не собираемся там ничего брать - два. Состав преступления отсутствует. План таков: внимательно изучить документы, хранящиеся в кабинете доктора Маминова, и найти доказательства его участия в детоторговле. Входить будем ночью через окно. Главный участник операции - я. Каширин - внизу, на подстраховке. Модестов находится неподалеку от роддома и в случае непредвиденного развития событий принимает меры по нашему спасению. Возражения есть? Нет? Тогда идите к Скрипке - пусть ищет раздвижную лестницу, она нам пригодится.
* 10 *
Этот план был безумен с самого начала. И если б Обнорский не уехал в Бишкек, он собственноручно снял бы с меня скальп. Но шеф далеко, а убийца здесь, близко. И желанная медаль сияет восходящим солнцем на горизонте. Да к тому же решеток на окнах нет.
Грех не попытать счастья.
Мы приехали на Глухоозерную улицу ровно в два ночи. Каширин долго высчитывал маминовское окно, потом уверенно ткнул пальцем в третье справа на втором этаже: "Оно! Точно оно!"
Выждав еще с полчаса и не заметив каких-либо признаков усиленной охраны, о которой так вдохновенно пел наш разведчик, мы решили действовать.
Оставив Модестова в машине, мы с Кашириным дотащили раскладную лестницу до здания и приставили ее к стене.
- Ну, с Богом,- иронично напутствовал меня Родион Андреевич.Постарайся вернуться живым.
Открыть окно не составило никакого труда. Через минуту я был внутри кабинета, который оказался на удивление небольшим. Стол с компьютером, шкаф для одежды, книжный стеллаж - и все. С чего же начать?
Вряд ли Маминов хранит документы, которые я ищу, на видном месте, поэтому стол, заваленный бумагами, исключим сразу. А вот в ящиках стола очень даже может обнаружиться нечто интересное. Я стал по очереди выдвигать ящики и исследовать их содержимое. В первых двух ничего серьезного не было, а третий, нижний, оказался закрытым на ключ. "Вот это уже интересно",подумал я.
Нащупав на столе профессора скрепку, я разогнул ее и аккуратно ввел в замочную скважину. Пять минут усилий - и замок поддался.
Открыв ящик, я испытал шок. "Господи, неужели все так просто? Ну почему мне все время везет?" На дне ящика лежала одна-единственная дискета с надписью: "УСЫНОВЛЕНИЕ".
Надо проверить ее на месте, решил я. Уносить дискету нельзя. Будет нехорошо, если хозяин кабинета обнаружит, что здесь кто-то побывал. Я включил компьютер. Он загружался с полминуты, а потом потребовал пароль.
"Вот черт, что же делать?" - ругнулся я про себя.
Неожиданно за окном послышался какой-то шум. Я высунулся наружу и увидел, как трое охранников вяжут несчастного Каширина.