— Я ей заказывал Багдад, а она нас в помойную яму. У, вредина! В следующий раз обязательно сожру. Не побрезгую.
— Это не яма, — вздохнул кто-то в углу, — это зиндан. Самый глубокий в Багдаде. А завтра нас казнят.
— За что? — всполошился Мурзик.
Олежка уставился в темноту, пытаясь рассмотреть говорящего.
— Меня — за шариат, а вас — не знаю.
— И как казнить будут? — полюбопытствовал лейтенант и двинулся на голос, шаря перед собой руками.
— Меня лично камнями побить грозились… Ой!
Рука Молоткова нашарила девичью грудь. Порадоваться этому открытию Олежка не успел, молниеносно схлопотав по лбу чем-то тяжелым. Зато Мурзик, прекрасно видевший в темноте, успел увернуться из-под тела бравого лейтенанта. Теряя сознание, Олежка понял, что на этот раз в отпуске ему скучать не придется.