Тем, кто живёт в урбанистической или субурбанистической среде и окружён порождениями человеческого ума, редко предоставляется возможность по-настоящему, всем своим естеством, постичь цикл рождения, старения и смерти.
Степень потери места в природе и семье была остро осознана мной во время интервью, которое я брал несколько лет назад у Орена Лиона — вождя племени онондага в штате Нью-Йорк. В молодости Орен был рекламным агентом в Нью-Йорке, но впоследствии вернулся к своим индейским корням. В его традиции личность человека является частью биографии семи поколений (трёх предшествующих и трёх последующих), но когда Орен говорил со мной, я почувствовал, что он огорчён.
«Внуки не слушают меня», — сказал он.
Я потомок иммигрантов, и мне было трудно понять, почему личность должна зависеть от предшествующих и последующих поколений. Когда мои предки, полные надежд и светлых ожиданий, прибыли в Нью-Йорк, они с радостью отказались от прошлого ради будущего. Хотя эта «философия будущего» весьма способствовала прогрессу, я увидел, что она лишает стареющих детей иммигрантов корней и чувства исторической сопричастности.
Наше общество не знает, что делать со стариками, и поэтому оно лишено именно тех качеств, которые ему могут дать пожилые люди. К несчастью, большинство стариков сами не знают о том, что могут что-то дать обществу. Но молодые не постучат в нашу дверь и не скажут: «Эй, старичье, у вас есть то, что нам надо. Нам нужна ваша мудрость и широта видения». Только став более сознательными в своём процессе старения, мы (как культура) поймём, какие сокровища таит в себе старость и как ими поделиться. Старея сознательно, мы естественным образом начнём проявлять те качества, в которых наше общество нуждается, чтобы выжить: выдержка, рассудительность, терпимость и раздумья. Эти качества может дать лишь спокойное восприимчивое сознание, исследовать которое нам предлагает старость.
СОЗНАТЕЛЬНАЯ СВЯЗЬ
Смена ролей в старости часто лишает нас чувства принадлежности к обществу и заставляет чувствовать себя изолированным от других. Когда я говорил об этом с одним вьетнамским мастером дзэн, он сказал, что, несмотря на развитие коммуникационных технологий, в нашем веке информации «одно человеческое существо не можетбытьс другим существом. Отец не может быть с сыном, мать с дочерью, друг с другом». Хотя люди постоянно обмениваются информацией со всё более широкой аудиторией, им всё труднее бытьвместе.
Хотя взаимоотношения изменяются на всех этапах жизни, часто кажется, что в старости трудно установить новые связи взамен разорванных. Попытки не допустить одиночества и чем-то заменить потерянные отношения порой принимают крайние формы. Так, я читал об одном японце, который нанял суррогатную пару с ребёнком, чтобы они посетили его старых родителей (у него самого не было на это времени). Старики провели день, делая вид, будто эти чужие люди — их близкие; они говорили о здоровье «внука», о том, как он вырос, и т. д. Перед отъездом все обменялись поцелуями, и нанятые люди пообещали вскоре приехать опять. За всё это наш японец заплатил им сумму, эквивалентную полутора тысячам долларов.
Один из способов противостоять одиночеству заключается в том, чтобы заботиться о ком-то. Лора Хаксли разработала проект «Забота». Она арендовала в торговом центре помещение, где родители могут оставить детей на то время, пока делают покупки. Вместе с квалифицированными воспитательницами там нянчат детей пожилые волонтеры. От этого выигрывают и дети, и старики. Хотя с возрастом нам может захотеться тишины, у человеческого существа есть врождённая потребность в социальных контактах.