Боб Смит вновь погрузился в свои мысли, от которых его оторвал надоедливый пациент.
— Доктор, мне нужно промыть желудок…
— Это еще зачем? — удивился Смит.
— Перед тем как прийти к вам, я выпил целую упаковку снотворного, — жалобно сообщил Эдвард Райт. — Там было таблеток двадцать, не меньше.
Смит встал с тяжелым вздохом и, качая головой, отправился в соседнюю комнату за инструментами.
Операция по промывке желудка оказалась достаточно болезненной, но, слава Богу, снотворное не успело всосаться в кровь, и он был спасен от неминуемой смерти.
— Жить будете, — сказал на прощание Боб Смит.
— Спасибо, доктор.
— Не благодарите меня. Но мне придется сообщить о вас в полицию…
— Прекрасный револьвер, — похвалил свой товар продавец. — Конечно, если хотите, я могу подыскать вам пушку и покруче. Но и стоить она будет немного дороже.
— Спасибо, мне вполне подойдет и этот, — остановил его покупатель. — Еще мне нужна коробка с патронами.
— Конечно, конечно, — заверил его владелец оружейного магазина, доставая журнал регистрации. — Вы должны расписаться в журнале, мистер Райт. Некоторым это не нравится, но таковы законы…
В девять часов вечера в дверь квартиры Эдварда Райта позвонили.
Райт подошел к двери, внимательно посмотрел в глазок и, узнав гостя, открыл дверь.
— Заходи, Марк, — пригласил хозяин.
— Ты убил ее, Эд, — вместо приветствия сказал поздний гость и больно ткнул его в живот холодным дулом револьвера. — Она хотела развестись с тобой, но ты не хотел ее отпускать. Я просил ее не рассказывать тебе о нас, но она была честной женщиной, и ты убил ее…
— Ты с ума сошел! — возмутился Райт.
— Ты все сделал очень хитро. Убийство так было похоже на несчастный случай, что у полиции не возникло никаких подозрений. Как ты это сделал, Эдвард?
— Я ударил ее, — хмуро пробурчал Эдвард Райт после длительной паузы, не сводя взгляда с револьвера. — Ударил несколько раз по голове, а потом столкнул с лестницы… И не думай идти в полицию. Тебе все равно никто не поверит, это невозможно доказать.
— С чего ты взял, что я собираюсь идти в полицию! Я не пошел к ним после убийства, не пойду и сейчас. Мы с тобой поступим по-другому… Садись за стол, бери лист бумаги и пиши: «Это выше моих сил. Я больше не могу терпеть эту пытку. На этот раз у меня хватит смелости уйти из жизни». — Для того, чтобы просьба написать предсмертную записку звучала убедительнее, Марк револьвером подтолкнул Эдварда Райта к столу. — И не забудь расписаться, ублюдок!
— Я не стану это писать.
— Станешь, Эдвард, станешь! — С этими словами гость приставил дуло револьвера к его затылку.
— Тебе не выкрутиться, Марк, — заскулил Райт. — Тебе не удастся выйти сухим из воды. Тебя поймают и повесят.
— За что? За твое самоубийство? — расхохотался Марк.
— Никто не поверит в самоубийство, даже если я напишу эту галиматью.
Когда гость взвел курок, Эдвард Райт понял, что выбора у нет нет, и со вздохом сел за стол. Он написал записку и расписался.
— А теперь посмотри на меня, Эдвард…
Подняв глаза от бумаги, Райт вздрогнул от неожиданности. Перед ним стоял совсем другой человек — в парике, с наклеенными густыми бровями, сильно на кого-то похожий.
— Знаешь, на кого я сейчас похож? — вкрадчиво поинтересовался поздний гость. — Неужели не узнаешь? На тебя, Эдвард, на тебя… Конечно, мы не близнецы, но рост и фигура у нас одинаковые.
— Ты изображал меня…— растерялся Эдвард Райт.
— Наконец-то дошло. Ты сильно удивишься, когда узнаешь, чем занимался последние дни. Вчера, например, ты чуть не прыгнул с моста в реку. Если хочешь знать, своей жизнью ты обязан бдительному патрульному полицейскому. Если бы не он, тебя бы уже не было живых.