- Иван Константинович! Это клевета! Господин Мовлади Удугов сидит в Грозном в каком-нибудь бункере и носу на свет не кажет.
- Ты у нас умник, я знаю. Ну, оговорился. Повторяю по буквам: Алексей, Дмитрий, Ульяна, Григорий... Адугов. Теперь дошло? Ты его взял? Где он?
- Адугова брал, Иван Константинович. Но как взглянул в документы, сразу отпустил. Оружие у него было, так и его отдал. Пару фальшивых паспортов на разные фамилии - все вернул. Я чеченцев теперь брать боюсь. Знаю, вы за них горой. Зачем мне неприятности?
- Ярощук! - трубка телефона казалось раскалилась и жгла руку. - Где он, если ты его отпустил.
- В Москва реке, Иван Константинович. Я его отпустил, а он на радостях в угодил в воду. Недавно из гибидэдэ доложили.
- Где это произошло?
- У поворота улицы Девятьсот пятого года на Краснопресненскую набережную.
- Выезжай туда немедленно. Я сейчас тоже подъеду. Да, сам.
Когда Ярощук приехал на Краснопресненскую набережную, генерал Лапшин был уже там.
- Товарищ генерал, - Ярощук отдав честь, представился начальнику, - по вашему приказанию прибыл.
Два офицера дорожно-патрульной службы с растянутой рулеткой в руках замеряли тормозной след, а точнее искали его признаки.
У чугунной ограды, отделявшей реку от узкой пешеходной дорожки, стоял автокран.
Ярощук миролюбиво подошел к выбитой чугунной секции парапета и заглянул вниз в реку. Увидел черную крышу автомобиля, торчавшую из воды. На ней стоял дорожный рабочий в сапогах и красной куртке. Он заводил стропы, то и дело помахивая рукой крановщику.
- Сейчас будут извлекать, - сказал офицер дорожной службы, скручивая ленту рулетки. - Отойдите в сторону, иначе обольет грязью.
Ярощук вернулся к генералу. Тот посмотрел на него сверлящим взглядом и негодующе спросил:
- Почему ты отпустил задержанного?
- Какого? - спросил Ярощук и сделал непонимающий вид. - У меня их за день набегает десятка два. Говорите без намеков, Иван Константинович.
Ярощук понял: Лапшин не хочет раскрываться, называя фамилию. Он перекладывал ответственность за происшествие на чужие плечи. Так можно будет чувствовать себя спокойнее и перед своим начальством и перед теми, кто на это начальство давил сверху, понуждая выпустить сына Ичкерии без процессуальных формальностей.,
- Имеете в виду Адугова? Так я его выпустил по вашему приказанию. Вернул машину, ключи. Куда он поехал - следить не мое дело. Вам может быть об этом известно больше.
- Да, - рассвирепел Лапшин окончательно. - Да, мне известно больше. Вот он где! Вот! - Генерал указал рукой на реку. - А виноват ты. Я так и буду докладывать.
В это время двигатель автокрана заурчал, тросы натянулись и черная машина начала медленно выдираться из скрывавшей её воды и грязи. Мутные струи хлынули наружу из всех щелей. Левая - водительская - дверца машины оказалась распахнутой и свободно болталась над пустотой, то прикрываясь, то открываясь во всю ширь.
- Это его машина? - спросил Лапшин.
- Я сверял номера. Его.
- Как он в реку заехал?
- Где сам пострадавший?
- Это я хочу спросить у тебя. Водолаз осматривал кузов ещё на дне. Там никого не было.
- Чему тогда удивляться, - съязвил Ярощук. - Значит утоп. Как говорится, концы в воду и в деле точка.
- Вот я и хочу разобраться, кто эти концы в воду сунул.
- Скорее всего это выгоднее тем, кто просил вас его выпустить. Абрек что-то знал и вот...
Такая версия не пришлась Лапшину по душе. Он знал, что по факту катастрофы гаишники заведут расследование и приплетать свою фамилию к происшествию со скользкими обстоятельствами ему не хотелось. Это только кажется, что генералы сидят в своих креслах уверенно и твердо. Нет, никто из лиц номенклатурных такой уверенности не испытывает. Каждого прикрывает кто-то другой, сидящий этажом выше.