Надо связаться с местной полицией и сообщить, кто ты, чем занимаешься на пляже.
Флетч положил вилку не стол и бросил на Клару испепеляющий взгляд.
-- Если ты это сделаешь, Клара, то умрешь раньше меня. Это я тебе гарантирую.
-- Мы отвечаем за тебя, Флетчер.
-- Вот и отвечайте, черт бы вас побрал! Ты никому ничего не скажешь! Никому и ничего! О боже, ну зачем я согласился поговорить с тобой, ты же круглая идиотка!
-- Хорошо, Флетчер, успокойся. Люди смотрят.
-- Плевать мне на них.
-- Я не буду звонить в полицию... пока не буду.
-- Не только в полицию, вообще никому не звони. Если мне понадобится помощь, я найду к кому обратиться.
-- Хорошо, Флетчер. Хорошо, хорошо, хорошо!
-- Ты просто дура.
-- Теперь последний вопрос... твоя "Бронзовая звезда"
-- Что с ней?
-- В твое отсутствие редакцию осаждали не только орды склизких адвокатов, нанятых дюжиной твоих бывших жен. Звонили с военно-морской базы.
-- И что?
-- Ты награжден "Бронзовой звездой".
-- Давным-давно.
-- Ты не получил ее.
-- Совершенно верно.
-- Почему?
-- Ей не место в ломбарде.
-- Что ты хочешь этим сказать?
-- Все эти побрякушки в конце концов оказываются там.
-- Не понимаю, почему.
-- У тебя нет разведенных жен.
-- Ты должен получить "Бронзовую звезду".
-- Никогда.
-- Все уже решено. Церемония состоится в следующую пятницу, ровно через неделю, в кабинете командира военно-морской базы, и ты придешь туда в костюме, галстуке и ботинках.
-- Какого дьявола ты лезешь в мои личные дела?
-- Это не личное дело. Ты -- И. М. Флетчер, ведущий журналист "Ньюс-трибюн", и мы хотим, чтобы в субботу ты застенчиво улыбался с первой полосы нашей газеты.
-- Ни за что.
-- Улыбаться ты будешь. Командир обещал нам полное содействие, даже согласился дать своего фотографа.
-- Нет.
-- И мы передадим этот материал во все интернациональные агенства, чтобы весь мир узнал о твоих подвигах и скромности, из-за которой ты столько лет не получал этот высокий знак отличия. Мы никому не скажем, что истинная причина кроется в твоем разгильдяйстве.
-- Я не успею закончить статью о наркотиках.
-- Ты отдашь мне все материалы вместе с фотографиями в следующий четверг, в четыре часа. Статья пойдет в воскресенье с маленькой сноской, в которой будет отмечено, что ее автору, журналисту "Ньюс-трибюн" И. М. Флетчеру в пятницу вручили "Бронзовую звезду".
-- Ничего у вас не выйдет.
-- Фрэнк так решил. Издатель с ним согласился.
-- Мне все равно. Я возражаю.
-- Тогда придется вспомнить о неповиновении. Ты не выполнил моего указания и приехал сюда.
-- Я этого не сделаю.
-- Хватит, Флетчер. В четверг, к четырем часам, ты сдаешь статью. В пятницу, в десять утра, являешься на военно-морскую базу. Иначе ты уволен. И меня это нисколько не огорчит.
-- Еще бы.
-- Ты самодовольный наглец.
-- На мне держится тираж!
-- Ты меня слышал. Спасибо за то, что обулся к ленчу.
-- Я пришел босиком.
Глава 6
-- Флетчер, это Джек Кэрредайн. Я пытался дозвониться до тебя, но ты, видимо, ушел на ленч.
-- Я был в кафетерии.
-- Я кое-что узнал об Алане Стэнвике, но, прежде чем поделиться с тобой, хотел бы выяснить, для чего нужна эта информация. Экономический отдел должен быть уверен, что ее используют по назначению.
-- Естественно. Я вас понимаю. -- Флетч переложил трубку к левому уху и схватил ручку. -- Дело в том, что мы готовим большую статью о наших согражданах, застрахованных на весьма крупные суммы, с указанием причин, побудивших их на этот шаг.
-- Алан Стэнвик застрахован на большую сумму?
-- Да. Очень большую.
-- Похоже на правду. Он взвалил на себя немалую ношу. Кто получит страховку?
-- Вероятно, его жена и дочь.
-- Мне кажется, у них и так полно денег. Правда, они -основные держатели акций "Коллинз Авиэйшн", которой руководит Стэнвик, и его смерть временно приведет к падению их стоимости.