Если Слякоть и была удивлена таким поворотом дела, то никак этого не показала, лишь дружелюбно толкнула Женьку в плечо, отчего та едва удержалась на ногах.
— Ты и вправду Дошлая, — зычно захохотала Люська и, втолкнув заключенную в камеру, с грохотом захлопнула дверь.
Опустившись на кровать, Женька устало привалилась к стене и задумалась.
Следователь на допросах неумолимо склонял ее к мысли об убийстве на почве ревности, совершенном в состоянии аффекта. Нормальному человеку эта версия показалась бы кощунственной, о чем Женька и не преминула ему заметить.
В ответ он лишь цинично ухмыльнулся и процедил сквозь зубы:
— Если бы все, чем мы занимаемся, можно было подвести под логическую черту, то раскрываемость у нас была бы стопроцентная. А так, уважаемая, приходится копаться в дерьме, которое нам поставляют психопаты и психопатки вроде вас.
То, что следствию стали известны некоторые подробности ее полуголодного детства, сильно тревожило. Узнав о лунатизме, они вцепятся в нее мертвой хваткой. Лужа воды на полу, которая вызывала у следствия недоумение, теперь легко объяснялась.
От невеселых размышлений ее отвлекло злобное шипение соседки по камере.
— Юродивая, — брызгала та слюной. — Это надо же до такого додуматься!..
— Баба Маша, вы чего? — Женька непонимающе уставилась на нее.
— Ты лучше скажи, что ты этой поганке отдала?! — взвизгнула та, подлетая к девушке и потрясая над ее головой сухонькими кулачками.
— А-а-а, вот вы о чем, — понимающе кивнула Женька, вспомнив о деньгах. — Ни к чему они нам. Я и Антону всегда говорила, чтобы он перестал надрываться. С утра до ночи вкалывал на станции техобслуживания. Вика работала администратором в гостинице. На ходу питались, на ходу встречались. Немудрено, что последнее время их отношения начали портиться. Всего не заработаешь! От денег все зло…
— Зло от таких дурочек, как ты! — продолжала неистовствовать старушка. — Ты и братца своего замочила, потому что чокнутая…
К подобным проявлениям гнева Сатанистки Женька привыкла, потому и оставила ее оскорбительное заявление без внимания. Вытянув на жестком ложе исхудавшее до неузнаваемости тело, она прикрыла глаза и постаралась заснуть.
Но, очевидно, такое ее поведение еще больше раззадорило алчную старушку, она подлетела к девушке и, выдернув тощую подушку из-под головы Женьки, сбросила на пол и принялась топтать ее ногами.
— Что вы делаете? — устало произнесла Женька, не делая попытки остановить разбушевавшуюся соседку. — Там и была-то всего тридцатка. Стоит ли так волноваться?
На мгновение остановившись, баба Маша окинула девушку гневным взглядом и, пнув напоследок еще пару раз многострадальную подушку, обессиленно опустилась на колченогий стул.
— Ты и правда чокнутая, — заключила она после непродолжительной паузы. — Ты хотя бы знаешь, что бродишь по камере ночами?
— Что-о-о?! — от такого неожиданного откровения Женька, казалось, лишилась дара речи.
Подскочив на нарах, она с ужасом уставилась на старуху, и лишь злорадно поблескивающие глаза той говорили, что Сатанистка не врет.
В камере воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом стула.
— Ладно, чего ты? — несколько сбавив обороты, пробормотала наконец соседка, озадаченная такой реакцией на сказанное. — От такого кто угодно сбрендит, я вот тоже, видишь, не сдержалась. Новости с воли плохие…
Прослушав последние слова, девушка обхватила себя руками и принялась раскачиваться из стороны в сторону, тихонько поскуливая при этом.
— Эй, голуба, ты чего? — теперь уже не на шутку всполошилась баба Маша. — Ну, прошлась несколько раз и что?..
— А потом, что потом? — подняла Женька помутневшие глаза. — Что я делала потом?
— А ничего, — пожала старушка плечами. — Походишь, походишь кругами. Подойдешь к умывальнику, включишь воду и голову туда суешь.