На фоне выпущенного из китайского термоса джина, страхи соседа казались ничтожными. Пузо был председателем амуты[16], построившей на откосе неподалеку свои фанерные бараки. Собственно, бараками их обозвала бывшая зэка, а ныне моя теща Софья Моисеевна, любуясь Масличной горой с балкона лучшей спальни. Мне же они до тошноты напомнили контейнеры для багажа. Оказалось, что недавно правление в очередной раз сообщило "амутантам" о подорожании. Наиболее несознательные экземпляры тут же грубо обвинили обер-амутанта в воровстве и пообещали прирезать, как последнюю собаку. И в тушке несчастной Козюли он усмотрел "черную метку".
- Ты что, будешь заниматься этой разборкой в школьном туалете?( возмутился Умница, беспардонно разглядывая конкурента.- Ты обязан сосредоточиться на поисках... ларискиного дерьма! Потому что оно - это сейчас самое важное..,- тут Умница запнулся об остекленевший взгляд Обер-амутанта и упрямо продолжил,- да, самое важное. Для всех нас, для всей страны... и для всего человечества. И не смотрите на меня так!
Чтобы Обер-амутант действительно ТАК не смотрел, я налил ему стакан водки. И себе. И всем тоже. После этого мне стало совершенно ясно, что это все слишком смахивает на балаган, чтобы быть правдой. И если кому-то и надо бы было просигнализировать компетентным органам о нависшей над человечеством вирусной угрозе, то почему это должен делать именно я - пьяный, в отпуске, с плохим ивритом и не очень-то в эту опасность верящий, да еще и в субботу...
4. Кос кафе[17].
Спал я крепко. Еще в Афгане я придумал себе одиннадцатую заповедь: "Не планируй", потому что с теми, кто планировал, часто заканчивалось не так. В ближайшие сутки ничего воздушно-капельного нам не угрожало, вот я и спал, пока Ленка не разбудила:
- ...помог, а то неудобно. Умница не знает, где Козюлю похоронить... Вставай, а?!
-- Пусть купит участок на Масличной горе!- рявкнул я и попытался уснуть.
Но за дверью уже старательно и громко, как на приеме у глухого логопеда, включилась Софья Моисеевна:
- Видишь, ему уже не терпитша! Я понимаю! Он хошет иметь ш балкона вид на мою могилу! Ну шпашибо ему, што пока он ешо шоглашен на пуштую! Пушть потерпит, мне уже недолго ошталошь!..
- Нам всем недолго осталось!- оборвала ее Ленка резким чужим голосом.-Перестань мотать всем нервы, это он о фиминой собаке.
Я сладко потянулся и распахнул окно. На всем пространстве небосвода ( до самой Масличной горы - не было ни облачка, ни Машиаха[18], лишь три каменные пробирки башен... Чушь это все, не может этот придурок с китайским термосом поколебать сохранившееся в веках... А внизу понурый Умница волок в сторону амуты черный пластиковый мешок. В другой руке он сжимал лопату. Я убедился, что безутешный могильщик не спер мой пистолет, чтобы отдать Козюле воинские почести и пошел пить кофе.
В банке из-под кофе были одни окурки. Я даже обрадовался предлогу выйти из дома, из-под ленкиного тревожного взгляда.
До ближайшего в нашем спальном городишке кафе пришлось брести минут двадцать по чистым изгибающимся улочкам, мимо просторных газонов и белого камня арок. Поганенькое кафе я обнаружил на Алмазной площади, в длинном, изломанном, похожем на гигантский кусок "Лего" доме. Я слишком долго искал кафе, чтобы не почувствовать себя дураком, вспомнив только сейчас, что сегодня шаббат, и ничего не работает.
В пасторальной тишине горожане прогуливали собак и детей. Собаки были наши, из России, а дети всякие. Чернявый малыш взволнованно наблюдал за этой выставкой песьих экстерьеров и требовал от знойной матери с кудрями, кольцами и сигаретой купить собаку - сейчас! Такую же, как у Владика из их группы, или у соседской Наташи. Мама, огрызаясь, сдавалась.
Я плюхнулся на скамейку, нашарил пачку сигарет, а вот зажигалка никак не находилась. Ну да, ведь в доме побывал Клуб.