Мы оглушили гостиницу, обрушив на нее восхитительное исполнение «марша золотых орлов» примерно с полминуты. Потом парадная дверь открылась, и на крыльце появился Мур, закрывая глаза обеими руками. Он был одет в длинные серые кальсоны.
– Выключите этот чертов свет! – проревел он.
Я отклонил прожектор совсем чуть-чуть, но свет не выключал.
Он подслеповато прищурился. Он был наполовину сонным и смертельно похмельным.
– Что за долбаная чушь тут творится?
Джон сказал:
– Мне странно, что он вообще вышел.
– А он привык, что все делается по его велению, – сказал Лайем. – У него наглости хватает, это про него надо прямо сказать.
Я уменьшил громкость усилителя, но не до конца.
– Может быть, он не узнал голос. Ты разговариваешь с Джейком Мак-Гроу.
Он попятился назад.
– Что тебе надо?
– Ты и сам прекрасно знаешь, черт возьми. Я хочу получить своих друзей обратно.
– Я не отвечаю за твоих гребаных друзей. Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он все еще пытался блефовать, но глаза его неожиданно забегали, выдавая тем самым его уязвимость. Он попался прямо в ловушку. И я знал, что так оно и будет. Он был из тех здоровенных сукиных детей, которые вечно всех расталкивают локтями и просто не могут вообразить себе, что может хоть что-то пойти не гак, как они себе это представляют. Ему даже не пришло в голову сперва выглянуть из окна, увидеть, что перед крыльцом стоит тяжеловоз, и подумать: а ведь это пахнет неприятностями. Он, вероятно, решил, что это местная жандармерия приехала расследовать заявление о похищении нескольких человек, и он решил выйти и обругать их как следует. Как это они посмели разбудить большую шишку, вроде него, посередь ночи?! Ну-ка, мальчики, пошли вон, а утром приезжайте, и мы сразу же разберемся со всей этой ерундой.
– Ты знаешь, Зейк, – сказал я, – что я устал. Я не собираюсь спорить с тобой. Тут на твое пузо нацелена небольшая зажигательная пушечка. Ты будешь тут стоять и скажешь своим лакеям, чтобы они сию секунду привели нам тех, кто нам нужен, пока мы ждем. И нам сюда приведут наших друзей в добром здравии, нетронутых, за разумное время скажем, минут за пятнадцать. Если нет, то я пожарю твои почки и скормлю их на завтрак собакам.
Он выпрямился и расправил плечи.
– А вот теперь, сказал он размеренно, – даже не рассчитывай снова увидеть своих друзей.
– О, понимаю. Мы вдруг оказались на совсем другом уровне спора. Ты признаешь, что на самом деле похитил моих спутников и держишь их где-то против их воли?
– Ничего я не признаю, – ответил он и сплюнул на крыльцо, – почему это ты думаешь, что я кого-то похитил? Женщина и так бежит от правосудия. «Арест» был бы более подходящим словом.
– Чушь дерьмовая, – сказал я. – Какая разница вам, во внешних мирах? Если ты мне скажешь, что у вас тут существует экстрадиция, то я тебя к доктору пошлю провериться.
– Это не вопрос экстрадиции. «Предупредительное заключение» – вот как это называется. Кроме того, я тебе не обязан отвечать, как чего называется, приятель. Кроме одного: если немедленно не уедешь отсюда – ты мертвец.
Его наглость поразила меня.
– Я мертвец? Приятель, ты в нескольких наносекундах от того, чтобы стать сосиской на завтрак.
Он сложил на груди руки.
– Тогда начинай считать наносекунды.
Я установил подходящие параметры цели на панели управления и поставил ракетную установку так, чтобы она била по цели в пределах видимости. Потом я нажал кнопку «прицел».
– Сейчас начнем считать, малыш. Но сперва хотелось бы кой-чего узнать. От кого ты получал приказания?
– Я ни от кого не потерплю приказаний.
– Ну хорошо – советы? Предостережения? Давай, Мур, кто-то ведь навел тебя на меня и сказал тебе, что Винни – ценный объект. Это был Прендергаст?
– Похоже, что все слышали про тебя и твои героические походы.