— Конечно, если вопрос зададут в полиции, мне придется на него ответить. Пожалуйста, выйдите вон через ту дверь.
— Вам известно, что расследование убийства весьма щекотливое дело?
— Да.
— И вас это не волнует?
— В конце-то концов, мистер Фокс…
Фокс молча встал, взял пальто и шляпу и вышел через ту дверь, на которую ему было указано. Ожидая лифта в коридоре, он что-то пробормотал, правда неразборчиво. Оказавшись на улице, вновь воспользовался подземкой, чтобы добраться до станции «Гранд-Сентрал», и выбрался на поверхность в районе Шестой авеню.
Атмосфера в приемной административных офисов корпорации «Пи энд Би» была проникнута духом того десятилетия, когда популярность связей с общественностью находилась в полном расцвете и зените своей славы. Секретарша была сама любезность, не выказав ни малейшего намека на то, что даже сама просьба о том, чтобы лично передать послание мистеру Клиффу, оскорбительна для ее достоинства; да и молодой человек, который проводил Фокса и открыл перед ним дверь, всем своим видом давал понять, что ему это в высшей степени приятно.
— Садитесь, — пригласил Леонард Клифф. — Я, правда, занят как дьявол, но и весь оставшийся день будет для меня таким же, поэтому… — Он и в самом деле, казалось, куда-то спешил и даже слегка запыхался. — Рад, что вы пришли. Мне хотелось бы поблагодарить вас за то, как вы вчера провернули это дело… ну, то, как вы устранили это… ну… неверное представление, что ли, которое сложилось у мисс Дункан.
— Пустяки. Не стоит упоминания!
— Хотя должен признать, что вы ловко посадили меня в лужу, когда вскрыли подоплеку моей попытки всучить задаток Коллинзу…
— Вы приняли этот удар не моргнув глазом, — объявил Фокс. — Это хорошо, что вы не против того, что вас сажают в лужу, потому что мне вновь предстоит это сделать, и так как мы с вами занятые люди, то приступаю к этому незамедлительно. Вы ошиблись насчет «OJ 55». Это было не «OJ», a «GJ».
Клифф почти не выдал себя и быстро опомнился. Легкая растерянность в глазах и чуть отвисшая челюсть — вот и все признаки, по которым можно было судить о том, насколько напряжены его нервы. В голосе прозвучало хорошо разыгранное изумление:
— Должно быть, это какой-то код, который мне неизвестен. О чем вы говорите?
Фокс улыбнулся ему:
— Ладно, попробуем с другого конца. В какой газете вы работали?
— Ни в какой. Никогда не имел дело с газетами.
— Тогда где вы научились писать предложения, не начиная их с личного местоимения «я»?
— Не сказал бы, что я где-то специально учился литературному стилю. Но мне пришлось делать копии статей в одном издательстве почти три года, прежде чем я бросил якорь в нашей фирме.
— Так и знал, что вы практиковались. — Фокс, казалось, был доволен собой. — Речь идет о том анонимном письме, которое Нэт Коллинз получил вчера…
— Каком письме?
— Полученном им. Дайте мне объяснить! Вы, возможно, блестящий предприниматель, но интриган из вас никудышный. Когда я спрашивал вас в офисе Коллинза о том, где вы были во вторник вечером, то взгляд, брошенный на мисс Дункан, и то, как вы изменились в лице, — выдали вас с головой. Стало очевидным, что эти два часа с половиной вы занимались чем-то, связанным с мисс Дункан, и вам стыдно было в этом признаться. Само по себе это мне еще ни о чем особенном не говорило. Однако, выйдя в приемную, вы увидели Филипа Тингли, находящегося там. То, что это именно он, вам стало известно еще в кабинете, так как о его прибытии было доложено.
Пока он беседовал с нами, Коллинзу позвонили и сообщили, что мужчина, вошедший в здание Тингли без двадцати восемь, во вторник вечером, и был Филип Тингли.