Ему пришлось отвернуться, чтобы скрыть от нее хитрую улыбку.
– Мне совсем раздеться?
– Вот именно!
Он угадывал в ней внутреннюю борьбу и с некоторой тревогой ждал, чем она окончится. Наконец девушка буквально сорвала с себя жакет, кремовую шелковую блузку и присела, чтобы снять туфли.
Опустив глаза, Мегрэ заметил, как дрожат у нее руки, и чуть было не решился прекратить пытку.
Ты по прежнему утверждаешь, что приставала к мужчинам в общественном месте?
Уставившись прямо перед собой, она кивнула, судорожно сжав зубы, переступила через юбку; ее маленькие твердые груди натягивали ткань сорочки.
– Становись в очередь… Тебя осмотрят.
Словно ненароком он подобрал ее одежду и отнес в соседнюю комнату. Здесь, в лаборатории, среди пробирок и проекторов, эксперты выполняли сложнейшие исследования.
– Взгляни ка сюда, Элуа, что скажешь об этих вещичках?
Высокий молодой человек взял у него костюм, со знанием дела пощупал ткань и указал на этикетку:
– Изготовлено в Бордо. Превосходный материал, хороший покрой. Это могла бы носить молодая женщина из состоятельной буржуазной семьи.
– Спасибо тебе.
Вернувшись на женскую половину, он услышал какую то громкую перебранку, и вскоре к нему подошел фотограф из отдела опознания:
– Мне с ней не сладить! Только соберусь снимать, она надувает щеки, кривит губы, зажмуривается – короче, становится неузнаваемой.
– Ладно, пусть одевается! – устало кивнул Мегрэ. – Конечно, ее отпечатков у вас нет?
– Нет! Она еще никогда не имела дела с полицией. А вот и доктор вас ищет…
Мегрэ был хорошо знаком с этим молодым врачом.
Они отошли в сторонку и долго что то обсуждали вполголоса. Когда разговор был окончен, появилась задержанная, уже одетая, с застывшим взором и до того бледная, что Мегрэ стало ее жалко.
– Ну что, теперь будете говорить?
– Мне нечего сказать.
Они снова были в кабинете Мегрэ, и, как ни странно, между ними установилась какая то близость. Конечно, они не стали друзьями – скорее наоборот, но и совсем чужими уже себя не чувствовали.
– Знаете, что мне сказал врач? – Она покраснела и едва не расплакалась. – Думаю, вы и сами догадываетесь? Всего месяц назад вы…
– Прекратите!
– Значит, вы признаетесь, что стали женщиной не больше, чем месяц назад. Вам следовало бы также признаться, что вы назвались чужим именем!
Она попыталась съязвить:
– Ну, раз уж у вас на все есть ответ…
– Вот именно! Я буду задавать вам вопросы и сам попытаюсь на них ответить. Вернее, попробую восстановить события. Вы живете где то в провинции – не знаю уж, где именно, но, вероятно, недалеко от Бордо… – Ему показалось, что она обрадовалась, – значит, она не из Бордо! – Во всяком случае, вы были порядочной девушкой и, скорее всего, жили под крылышком у родителей. И вот в вашей жизни появился Жорж Бомпар… Он ухаживал за вами… Вы уступили ему, и он увлек вас за собой.
Она отвернулась, сообразив, что все это говорится нарочно, чтобы увидеть ее реакцию.
– Прямо бульварный роман, – заметила она ехидно, стараясь, хоть и без особого успеха, казаться вульгарной.
– Можно и так выразиться, тем более что мы уже почти добрались до того места, когда он вас бросил…
– То есть Жорж говорит, что мы должны расстаться, а я его убиваю и потом прячу нож… Кстати, куда же я дела нож?
– Погодите ка, а кто вам сказал, что его зарезали?
– Ну… В коридоре… Там об этом говорили…
– Что ж, раз вы так хорошо начали, продолжайте и поведайте мне наконец, где вы спрятали орудие убийства.
– Думаете, вы очень ловкий?
– Ну, вы то уж точно ловчили, это я знаю наверняка! Даже вытерпели осмотр врача и соседство проституток, лишь бы не признаваться, что насчет приставания к мужчинам вы все выдумали.