Проснулись, когда началась суматоха, и сошли вниз позже всех.
– Имена у тебя записаны?
– Во первых, Берта Мартино, девятнадцать лет…
– Откуда она?
– Сейчас… А, вот… из Компьена.
– А вторая?
– Люсьена Жуфруа… сорок пять лет… из Муасана… – Тут малорослый Люка поднял на комиссара взгляд, полный изумления восторга.
– Теперь понял? Бери такси! Поезжай за ней… Да пошевеливайся, черт тебя побери… – И он, усталый и довольный, вытолкал бригадира за дверь.
Он снова стал рассматривать фотографии и только теперь обратил внимание, что все любовницы Бомпара были молоденькими девушками, а некоторые совсем юными.
– Ну и которая из них? – беззлобно поинтересовался он у своей пленницы.
У обоих уже слипались глаза. Селина сгорбилась на своем стуле. В ответ она лишь покачала головой.
– Среди них нет Люсьены Жуфруа?
– Я пока ничего не могу сказать! – еле выговорила она.
– Почему? Ждете, когда ее привезут? Вы ведь из Муасана, признайтесь?
– Скоро я расскажу все.
– Почему не сейчас?
– Потому!
– Знаете, что бы я сделал, будь вы моей дочкой? Устраивал бы вам время от времени хорошую порку, чтобы научить уму разуму! И еще, держу пари, вы собирали карточки кинозвезд мужского пола. Будете отрицать? Ну тогда, значит, романов начитались…
Она тихонько пояснила:
– Я занималась музыкой.
И вздрогнула, когда Мегрэ убежденно произнес:
– Это то же самое! Вы себя распаляли! Вы повстречали Жоржа Бомпара. Вот только не пойму, как вас угораздило влюбиться в коммивояжера!
Она снова пояснила:
– Он сказал мне, что он композитор. Он замечательно играл на фортепиано…
Между ними вновь установилась та странная близость, которая нередко возникает между полицейским и преступником.
В кабинете было жарко и накурено. Издалека до них доносились приглушенные звуки: телефонные звонки за стеной, шум шагов по коридору, а где то на заднем плане – сигналы проносившихся по мосту машин.
– Вы любили его?
Она помолчала, опустив голову.
– Конечно любила.
– Я даже не знаю, взял ли он вас с собой или вы за ним увязались сами…
Она сказала просто:
– Сама!
Он все понял. Перед ним была такая пошлая жизненная реальность, которая лежит в основе даже самых запутанных на первый взгляд дел.
Коммивояжер, любитель молоденьких девушек, старался возвыситься в их глазах, выдавая себя за великого композитора…
Восторженная, как это свойственно ранней юности, провинциалка не устояла перед ним, а затем попыталась бороться за свое счастье…
– Это он привез вас в Париж?
– Нет, я приехала сама.
– Он оставил вам свой адрес?
– Нет… Он окружил себя тайной… Но он говорил мне, что часто заходит в одно кафе на Сен Жермен… Там я его и встретила… У меня с собой ничего не было, и он захватил свой дорожный набор… Он просил, чтобы я несколько дней пожила в гостинице, пока он уладит кое какие дела и сможет полностью посвятить себя мне.
Утром, когда она выдавала себя за обычную искательницу приключений, Мегрэ едва ей не поверил – так отлично играла она свою роль. И весь этот долгий день она была то совсем юной девочкой, то истинной женщиной, стойкой и слабой, неукротимой и подавленной.
– Что то ваш инспектор не торопится, – вдруг заметила она, взглянув на свои часы.
– Он – бригадир.
– Не вижу разницы.
– Давно вы уехали из Муасана?
– Сейчас я вам ничего не скажу…
– Вы знакомы с Дюфье, ночным портье?
– Я не буду говорить, пока не вернется бригадир.