Она была у меня как раз, когда об этом объявили по радио. Стоит
человеку, в той или иной степени связанному с жертвой насилия, обратиться ко мне, вы автоматически полагаете, что у меня есть сведения,
необходимые для вашего расследования. Иногда ваши предположения справедливы, иногда нет. На сей раз нет, по крайней мере, мне так кажется.
Миссис Хейзен говорила со мной конфиденциально. Если я сочту, что, скрывая полученные от нее сведения, препятствую правосудию, я немедленно все
вам расскажу.
Кремер извлек из кармана сигару, покатал между ладоней, потом сунул в рот и прикусил зубами. Он так поступает в те моменты, когда другие
начинают считать до десяти, потому что с языка уже готовы сорваться слова, способные вызвать осложнения. Кремер вынул сигару и сказал:
– Когда нибудь вы сорветесь и грохнетесь оземь. И сильно ушибетесь. Возможно, это случится сейчас. Если окажется, что из за вашего молчания я не
смог вовремя найти убийцу, пощады не ждите. Меня никто и ничего не остановит. Я еще раз спрашиваю вас: что вам сказала миссис Хейзен через
девять часов после того, как был убит ее муж?
Вульф покачал головой:
– Я отказываюсь отвечать. По моему, в данных обстоятельствах это не имеет отношения к вашему расследованию. Может, я изменю свое мнение – не
исключено, что с вашей помощью. Арчи, где та пуля?
Я вынул из стола конверт, извлек из него пулю и вручил Вульфу. Колючий взгляд Кремера впился в меня. Потом его глазки уставились на Вульфа и
пулю. Вульф взял ее, бегло осмотрел и вернул мне со словами:
– Передайте ее мистеру Кремеру.
Я так и сделал. Вульф обратился к Кремеру:
– Это представляет для вас интерес, если вы нашли оружие, из которого убили Хейзена. Вы располагаете им?
– Нет.
– И еще вам нужна пуля, убившая его. Она у вас есть?
– Да.
– Тогда я предложу следующее, пусть ваши криминалисты сравнят обе пули, и, если окажется, что они выпущены из одного оружия, дайте мне знать, я
сообщу вам кое что полезное. Разумеется, мне нужно будет взглянуть на заключение экспертов.
– Вы его получите. – Глаза Кремера превратились в щелочки, а губы крепко сжались. – Откуда у вас пуля?
– Я скажу вам об этом, а может и не скажу, когда увижу заключение.
– Господи! – Кремер стал хрипеть еще сильней. – Это вещественное доказательство. Я арестую вас обоих и…
– Ерунда. Доказательство чего? Ни вы, ни я этого не знаем. Если пуля выпущена из того же оружия, из которого стреляли в Хейзена, тут вообще не о
чем говорить. Это не мои фокусы, мистер Кремер. Возможно, пули совпадут, и тогда моя станет вещественным доказательством. Пожалуйста, дайте мне
знать в этом случае.
Кремер открыл рот, чтобы что то сказать, но затем наложил на заготовленный ответ вето, сунул пулю в карман, швырнул сигару в мусорную корзинку,
промазал, взял пальто, не позволил мне помочь ему надеть его и вышел. Я выглянул в холл удостовериться, что, когда хлопнет дверь, он окажется по
ту сторону от нее. Когда я вернулся, Вульф проворчал:
– Не дают работать, черт побери. Где я там остановился в письме миссис Хьюит?
Я сел, взял блокнот и удовлетворил его любопытство.
В четыре дня, когда Вульф отправился на двухчасовое свидание с орхидеями, я уселся за пишущую машинку. И до этого у меня бывали сложности с
посланиями коллекционерам орхидей и поставщикам провианта, когда мои мысли занимало нечто совсем другое, но сегодня сочинялось хуже, чем когда
либо. Кремер ушел в три двадцать. Он прямиком отправился в лабораторию. Криминалисты получат пулю в три пятьдесят, самое позднее, в четыре.