— Но я не прикасался к ней, — повторял он монотонно.
— Подождите, Грегсон, — вмешался Шерлок Холмс. — Насколько я понимаю, рубин «Абас» у вас?
— Нет, — ответил инспектор, — шкатулка была пуста. Но рубин не мог деться куда-нибудь далеко, и сэр Джон предлагает награду в пять тысяч фунтов стерлингов. — Можно мне осмотреть шкатулку? Благодарю вас. Ну и ну, какое жалкое зрелище! Замок цел, а петли сломаны. Бархат телесного цвета. Но, конечно… Выхватив свою лупу, Холмс придвинул шкатулку поближе к настольной лампе и тщательно ее исследовал.
— Очень интересно, — произнес он наконец. — Кстати, Джолиф, рубин был вделан в оправу?
— Он был вставлен в цепочку резного золотого медальона. Мистер Холмс, пожалуйста…
— Можете быть спокойны, я сделаю для вас все, что смогу. Итак, Грегсон, мы больше не будем вас задерживать.
Детектив защелкнул наручники на руках нашего несчастного посетителя, и через мгновение дверь закрылась за ними.
Некоторое время Холмс задумчиво курил. Он пододвинул кресло к камину и, подперев подбородок ладонями, опустив локти на колени, смотрел в глубоком раздумье на огонь. Красные отсветы пламени озаряли его острые, тонкие черты.
— Вы когда-нибудь слышали о Нонпарейл-клаб, Уотсон? спросил он внезапно.
— Мне незнакомо это название, — признался я.
— Это наиболее замкнутый игорный клуб Лондона, — продолжал он, — секретный список его членов выглядит, как «Дебрэ» с примесью «Готского альманаха»
— Когда-то мне довелось просматривать этот список.
— Святой Боже, Холмс, для чего это вам понадобилось?
— Богатству сопутствует преступление, Уотсон. Это тот нерушимый закон, который определял испорченность людей во все времена.
— Но какое отношение имеет этот клуб к рубину «Абас»? — спросил я.
— Вероятно, никакого. А может быть, самое непосредственное. Будьте добры, передайте мне том «Биографического указателя» на букву «М» с полки над подставкой для трубок. Боже мой, поистине примечательно, до чего же много известных фамилий умещается в одной букве алфавита! Вы нашли бы, что проштудировать этот список очень полезно, Уотсон. А вот и тот, я думаю, кто нам нужен… Маппинс… Мерстон, отравитель… Мастермэн. Капитан Брюс Мастермэн, родился в 1856 году, получил образование… Ха! Был заподозрен в причастности к подделке завещания, секретарь Нонпарейл-клаб, член.., все совершенно верно. — Мой друг бросил книгу на кушетку. Ну, Уотсон, есть ли у вас желание совершить ночную прогулку?
— Разумеется, Холмс. Но куда?
— Это будет зависеть от обстоятельств. Ветер утих. Когда мы вышли на заснеженную тихую улицу, вдали, на башне Большого Вена, пробило десять. Мы были одеты достаточно тепло, но холод был настолько пронизывающий, что быстрая ходьба до Мэрилебон-Род в поисках кэба была для меня очень кстати.
— Неплохо было бы заехать на Манчестер-скуэр, — заметил Холмс, когда мы уселись в кэб и, укрывшись полостью, понеслись по заснеженным улицам. Вскоре мы остановились перед портиком внушительного дома времен короля Георга. Указывая на землю. Холмс сказал: — Госта уже ушли. Видите, колеса оставили следы уже после окончания снегопада.
Швейцар взял наши визитные карточки, и через несколько секунд нас провели через вестибюль в великолепную библиотеку. У камина спиной к огню стоял высокий худой седеющий человек с чрезвычайно грустным лицом. Полулежавшая в шезлонге женщина встала, когда мы вошли, и повернулась к нам.
Один крупный художник нашего времени увековечил леди Довертон, но я осмелюсь сказать, что ни один портрет не сможет в полной мере воздать должное той высокомерной и прекрасной женщине, которую мы увидели. Она была в белом атласном платье, алый цветок горел на корсаже.