Он пришел на набережную Орфевр в девять часов и встретил всех своих товарищей на докладе в кабинете начальника управления. Ничего интересного. Несколько обычных происшествий. Париж был спокоен. Стали известны приметы убийцы той женщины, которую вытащили из канала. Его арест был только вопросом времени. По-видимому, к вечеру его уже найдут мертвецки пьяным в каком-нибудь бистро.
Около одиннадцати Мегрэ вызвали к телефону.
- Кто просит?
- Доктор Пардон.
Мегрэ показалось, что доктор на другом конце провода чем-то явно смущен.
- Простите, что я звоню вам в бюро. Вчера я рассказывал вам о Лагранже, который хотел быть на нашем обеде. Сегодня утром, обходя больных, я проходил мимо его дома на улице Попинкур и зашел наобум, решив, что, возможно, он заболел. Алло! Вы слушаете?
- Слушаю.
- Я бы вам не позвонил, если бы после вашего ухода моя жена не рассказала мне об этом молодом человеке.
- О каком молодом человеке?
- Молодом человеке с револьвером. По-видимому, мадам Мегрэ рассказала моей жене, что вчера утром...
- Ну и что дальше?
- Лагранж придет в бешенство, если узнает, что я вас тревожу из-за него. Я нашел его в странном состоянии. Во-первых, он заставил меня долго звонить и не открывал дверь. Я уже стал волноваться, ведь консьержка сказала, что он дома. Наконец он меня впустил. Он был босиком, в одной рубашке, в растерзанном виде и вздохнул с облегчением, увидев, что это я.
"Простите меня за вчерашний вечер... - сказал он, укладываясь снова в постель. - Я себя неважно чувствовал. И сейчас еще не здоров. Вы говорили обо мне комиссару?"
- Что вы ответили? - спросил Мегрэ.
- Не помню точно. Я проверил пульс, измерил давление. Он плохо выглядел. Знаете, как человек, который пережил сильное потрясение. В квартире царил ужасный беспорядок. Он ничего не ел, даже не пил кофе. Я спросил его, почему он один, и это его встревожило. "Вы думаете, что у меня будет сердечный приступ? Скажите правду..." - "Нет! Я только удивлен!.." - "Чему?" - "Разве дети не живут с вами?" - "Только младший сын. Моя дочь ушла, когда ей исполнился двадцать один год. Старший сын женат". - "А ваш младший работает?" Тогда он начал плакать, и мне показалось, что этот несчастный толстяк на глазах худеет! "Я не знаю, где он, - пробормотал Лагранж. - Его здесь нет. Он не вернулся домой". - "А когда он ушел?" - "Не знаю. Ничего не знаю. Я совсем один. Я умру в полном одиночестве". - "А где работает ваш сын?" - "Я даже не знаю, работает ли он: он мне ничего не рассказывает. Он ушел..."
Мегрэ внимательно слушал, лицо его стало серьезным.
- Это все?
- Почти. Я постарался его ободрить. Он был таким жалким. Обычно он хорошо держится, во всяком случае, может еще произвести впечатление.
Грустно было видеть его в этой жалкой квартире, больным, в постели, которую не убирали несколько дней...
- Его сын часто не ночует дома?
- Нет, насколько я мог понять. Конечно, это просто совпадение, что речь идет опять о молодом человеке, который...
- Да?
- Что вы об этом думаете?
- Пока ничего. Отец действительно болен?
- Как я вам уже говорил, он перенес сильное потрясение.