Через три часа они уже были в Кройдоне Робертс впервые в жизни летел самолетом.
В Кройдоне их встречал высокий пожилой джентльмен, отдаленно напоминавший наставника мистера Робертса в Женеве. Девушку он приветствовал с особым почтением.
– Машина ждет вас, мадам, – произнес он с поклоном.
– Джентльмен едет с нами, Поль, – бросила ему девушка и, повернувшись к Робертсу, пояснила: – Граф Павел Стефаньев.
Машиной оказался необъятный лимузин, менее чем за час доставивший их в огромное загородное поместье. Мистера Робертса провели в величественный особняк и проводили в комнату, служившую, видимо, кабинетом. Произошла передача драгоценных чулок. Потом его ненадолго оставили одного. Вскоре к нему присоединился граф Стефаньев.
– Мистер Робертс, – сказал он, – мы бесконечно вам признательны. Вы показали себя храбрым и изобретательным человеком.
Он достал маленький красный сафьяновый футляр.
– Позвольте мне вручить вам почетный орден Святого Станислава десятой степени.
Точно во сне, Робертс открыл футляр и уставился на переливающийся драгоценными камнями орден.
– Перед тем как вы нас покинете, – продолжал граф, – великая герцогиня Ольга желает лично выразить вам свою благодарность.
Он провел Робертса в огромную гостиную. Там, в шелках и бархате, невероятно прекрасная и величественная, стояла его недавняя спутница.
Повинуясь властному мановению ее руки, граф поспешно удалился.
– Я обязана вам жизнью, мистер Робертс, – сказала великая герцогиня.
Она протянула руку, и Робертс почтительно поцеловал ее. Внезапно герцогиня порывисто шагнула к нему.
– Вы храбрый человек, – проговорила она. Их губы слились в поцелуе. На мгновение стройный стан оказался в объятиях Робертса, на него повеяло восточными благовониями, и он забыл обо всем.
– Машина отвезет вас, куда вы пожелаете, – пробудил его от грез чей-то голос.
Через час, отвезя Робертса домой, машина вернулась за великой герцогиней Ольгой. Вместе с ней в машину уселся и седовласый граф, совершенно упарившийся в бороде и теперь с облегчением ее снявший. Герцогиня вышла в Стритхеме. Она зашла в какой-то дом, открыла дверь квартиры, и пожилая женщина, оторвавшись от ужина, радостно воскликнула:
– Мэгги, милая, ну наконец-то!
В экспрессе «Женева – Париж» девушка была великой герцогиней Ольгой, в офисе мистера Паркера Пайна Мадлен де Сара, но у себя дома, в Стритхеме, она была просто Мэгги Сайерс, четвертой дочерью самых обыкновенных родителей.
Как все-таки измельчали великие мира сего!
Мистер Паркер Пайн обедал со своим другом мистером Боннингтоном.
– Мои поздравления, – заявил тот. – Твой человек блестяще выполнил задание. Представляю, как рвет и мечет Тормали при мысли, что чертежи пулемета достались Лиге. Ты объяснил ему, что он везет?
– Нет. Решил, что лучше немного.., э-э.., приукрасить.
– Очень уместная предосторожность.
– Не то чтобы предосторожность. Просто я хотел, чтобы он получил удовольствие от поездки. Боюсь, пулемет его бы разочаровал. Пришлось придумать кое-что поинтересней.
– Пулемет? Разочаровал бы? – вытаращил глаза Боннингтон. – Да его убили бы за это не задумываясь!
– Конечно, – мягко подтвердил мистер Паркер Пайн. – Но это не входило в мои планы.
– Слушай, а много ты зарабатываешь на таких делах?
– На таких я теряю, – ответил мистер Паркер Пайн. – Но оно того стоит.
А тем временем в Париже трое озлобленных джентльменов вовсю грызлись друг с другом.
– Чертов Хупер! – говорил один. – Он нас подставил.
– Чертежи вез кто-то не из их ведомства, – заявил второй. – Я точно знаю, что их отправили в среду. Так что это ты провалил все дело.
– Черта с два! – угрюмо огрызнулся третий. – В поезде вообще не было англичан. Только какой-то коротышка-клерк.