Девушка в чем-то длинном полупрозрачном – сплошные кружева и шифон, – задыхаясь от ужаса, жалась к дверям купе. Робертс часто читал о прекрасных созданиях, застывших на краю бездны, и вот он видит это наяву. Чрезвычайно волнующая картина.
– Слава Богу! – выдохнула она.
Она была очень молода и настолько прекрасна, что казалась Робертсу существом из иного мира. Наконец-то он участвует в настоящем приключении!
Девушка сбивчиво и быстро зашептала:
– Боже, как я рада, что вы пришли. Я так напугана. В поезде едет Васильевич! Вы понимаете, что это значит?
Робертс не имел об этом ни малейшего представления, но на всякий случай кивнул.
– Я думала, мне удалось сбить их со следа, – быстро продолжала она на хорошем английском, но с явно иностранными модуляциями. – Какая же я была дура! Что же теперь делать? Васильевич в соседнем купе. Нельзя допустить, чтобы он завладел драгоценностями. Пусть лучше он убьет меня, чем получит драгоценности.
– Нет, – решительно сказал Робертс. – Он не убьет вас. И драгоценностей он тоже не получит.
– Но что же мне с ними делать?
– Двери надежно заперты, – заметил Робертс.
– Что для Васильевича замки? – с горьким смехом возразила девушка.
Робертс все больше и больше чувствовал себя в центре одного из своих любимых приключенческих романов.
– Остается одно, – заявил он. – Отдайте драгоценности мне.
– Это четверть миллиона, – нерешительно проговорила девушка.
Лицо Робертса вспыхнуло.
– Мне вы можете доверять, – сдержанно сказал он. Девушка чуть поколебалась.
– Да, я вам верю, – проговорила она и порывисто сунула руку в сумочку.
Робертс, покраснев, уставился на то, что она ему протягивала: на пару свернутых шелковых кружевных чулок.
– Возьмите их, друг мой, – подбодрила его девушка. Он взял и тут же все понял. На вид легкие как пушинка, чулки оказались весьма увесистыми.
– Спрячьте это в своем купе, – сказала она. – Отдадите их утром, если.., если будет еще, кому отдавать.
Робертс кашлянул.
– Послушайте, – начал он. – Так не пойдет. Я имею в виду…
Он замялся и вдруг выпалил:
– Я останусь здесь.
При мысли, что его слова могут неверно истолковать, он мучительно покраснел.
– Я хотел сказать: там, – пояснил он, кивая в сторону уборной.
– Ну зачем же? – удивилась девушка, показывая на верхнюю полку.
На этот раз Робертс покраснел до корней волос.
– Нет-нет, – запротестовал он. – Мне и там будет хорошо. Просто позовите, если что.
– Благодарю вас, друг мой, – нежно проговорила девушка.
Она скользнула на нижнюю полку и, благодарно ему улыбнувшись, натянула на себя одеяло. Робертс устроился в туалете.
Внезапно – прошло никак не более двух часов – ему показалось, что он что-то услышал. Робертс прислушался – ничего. Возможно, он просто ошибся? Однако он был почти уверен, что действительно слышал какой-то приглушенный звук, донесшийся из соседнего купе. Что, если? Нет, невозможно! И все же…
Робертс тихонько приоткрыл дверь. В купе все было по-прежнему. Маленькие плафоны на потолке тускло и мирно светились сонными голубыми огоньками. Робертс мучительно напрягал глаза, дожидаясь, когда они привыкнут к этому полумраку. Наконец он различил очертания нижней полки. Она была пуста! Девушка исчезла.
Робертс поспешно щелкнул выключателем, и купе осветилось. В нем никого не было. Что-то заставило его втянуть воздух. Слабый, сладковатый запах… Хлороформ! [9]
Робертс вышел из купе в коридор, отметив про себя, что теперь дверь не заперта. В проходе никого не было. Взгляд Робертса остановился на двери соседнего купе. Девушка говорила, что в нем едет этот таинственный Васильевич. Робертс приблизился и легонько потянул ручку. Дверь была заперта изнутри.