И что «лучше вам все же расстаться», и что «вы не сошлись характерами», и что она права: вы никогда ее не понимали – точно так же, как она не понимала вас. Однако не стоит вдаваться сейчас в детали. Когда придет время, вы получите самые подробные инструкции.
Мистер Вейд, казалось, все еще сомневался.
– Вы действительно думаете, это сработает? – недоверчиво спросил он.
– Не скажу, что уверен на все сто, – осторожно начал мистер Пайн. – Ведь существует вероятность того, что миссис Вейд настолько увлечена этим типом, что никакие ваши слова и поступки на нее не подействуют. Но сие представляется мне маловероятным. Скорее всего, к этому роману ее подтолкнула скука – и та атмосфера безоговорочной преданности и надоедливого обожания, которой вы столь недальновидно ее окружили. Если вы согласитесь следовать моим инструкциям, шансы, я бы сказал, будут примерно девяносто семь из ста в вашу пользу.
– Вполне прилично, – решил мистер Вейд. – Согласен. Во сколько, кстати, это мне обойдется?
– Мой гонорар составляет двести гиней, выплаченных авансом.
Мистер Вейд достал чековую книжку.
Восхитительное цветовое пятно, обозначенное лежащей в шезлонге Айрис Вейд, приятно оживляло сочную зелень лужайки в «Лорример Корт». Миссис Вейд была облачена в платье нежнейшего розовато-лилового оттенка, а искусный макияж позволял ей выглядеть много моложе ее тридцати пяти.
Она вела ленивую и непринужденную беседу со своей приятельницей, миссис Мэссингтон, с которой ее объединяло родство душ и проблем. Страдания, причиняемые обеим дамам мужьями, способными думать лишь о бирже, акциях и гольфе, были невыносимы.
– Вот так и начинаешь понимать народную мудрость – живи сам и давай жить другим, – завершила свою мысль Айрис.
– Дорогая, ты просто чудо, – отозвалась миссис Мэссингтон и, помолчав чуть меньше, чем следовало, спросила: – Так кто же она?
Айрис лениво повела плечом.
– Ох, и не спрашивай! Где только Реджи мог ее откопать – эту свою подружку. Смех, да и только. Он сроду на девочек не заглядывался! Представляешь, подошел ко мне, мялся, мямлил, потом наконец выдавил, что ему хочется пригласить эту мисс де Сара на выходные. Я засмеялась – не могла удержаться. Представляешь: Реджи! Ну, вот юна и приехала.
– А где они познакомились?
– Не знаю. Он что-то темнит.
– Может, они уже давно встречаются?
– Не думаю! – сказала миссис Вейд. – Но я довольна. Так удачно получилось. Это очень упрощает дело. Я ведь безумно переживала за Реджи. Он такой ранимый. Я и Синклеру все говорила: подождем, дадим бедняге время свыкнуться с этой мыслью. Но, похоже, Синклер был прав: Реджи быстро оправится. Еще два дня назад ходил как в воду опущенный, и вот, пожалуйста, приглашает эту девицу! Меня это забавляет. Я рада, что он так быстро оправился. Бедняга, кажется, думает, что я и впрямь могу его приревновать. Бред какой! Ну, я ему и отвечаю: «Конечно, дорогой, приглашай свою подружку». Бедный Реджи! Вообразил, что у них это серьезно. Думаю, она позабавится немного и бросит его.
– Мужчинам такие нравятся, – заметила миссис Мэссингтон. – Я бы даже сказала, слишком нравятся, если ты понимаешь, о чем я. Сразу видно – у нее одно на уме. Не знаю почему, но, сдается мне, она та еще стерва.
– Возможно, – рассеянно согласилась миссис Вейд.
– Но одета она потрясающе, этого не отнимешь, – вздохнула миссис Мэссингтон.
– Слишком экстравагантно – ты не думаешь?
– Но шикарно.
– Я бы сказала, вызывающе шикарно.
– Вон они идут, – заметила миссис Мэссингтон.
Обернувшись, миссис Вейд увидела идущих к ним Мадлен де Сара и Реджи Вейда. Они оживленно болтали, смеялись и выглядели на редкость довольными. Мадлен с ходу плюхнулась в шезлонг и, сорвав с головы берет, взъерошила свои восхитительные черные кудри.