Алина отпрянула, шепотом приказав Стеттону встать так, чтоб его не было видно от дверей. Потом подошла к двери и приоткрыла ее на несколько
дюймов.
Стучала в дверь Кемпер, горничная Алины, оказавшаяся, как вскоре выяснилось, недостаточно осмотрительной, а значит, непригодной для этой
должности.
Когда мадемуазель Солини только чуть-чуть приоткрыла дверь, что, как предполагалось, должно было послужить горничной предостережением, и
показала в щелке свое лицо, Кемпер произнесла хоть и вполголоса, но совершенно отчетливо:
- Он пришел, мадемуазель!
Хозяйка резко прервала ее, подав какой-то знак, но было уже поздно: Стеттон все слышал. И как ни странно, при его не сказать чтобы бойком
уме все понял.
Одним прыжком он оказался у двери, распахнул ее и оттолкнул стоявшую у порога Кемпер.
Алина, однако, оказалась проворнее. Она проскочила мимо него, добежала до лестницы и, перегнувшись через перила, крикнула вниз только одно
слово:
- Бегите!
Когда Стеттон достиг ее, он услышал только, как внизу хлопнула дверь.
Выругавшись, он повернул обратно в комнату Алины, а потом в следующую за ней комнату.
Там, выглянув в окно, выходившее во внутренний двор дома, он в ярком свете луны отчетливо увидел человека, бегущего к воротам, ведущим в
соседний двор, через которые тот и исчез. Человек был гораздо ниже среднего роста и, кажется, без головного убора, за ним летели по ветру фалды.
Стеттон распахнул окно и, перегнувшись через подоконник, крикнул во весь голос:
- Генерал Нирзанн!
Вдруг в комнате раздался голос Алины:
- Месье, закройте окно, или я прикажу Чену вывести вас отсюда.
Мужчина исчез. Стеттон повернул лицо к Алине. Она стояла посреди комнаты, глядя на него сверкающими от гнева глазами.
За дверями из холла были слышны стенания горничной Кемпер. Стеттон так оттолкнул ее в сторону, торопясь добежать до лестницу, что она
ударилась головой об угол.
Алина была преисполнена яростью, но и Стеттон пылал не меньше. Какое-то мгновение он еще постоял у окна, потом шагнул к ней, весь дрожа от
бешенства.
В его словах, когда он их нашел, было столько исступления, что их едва можно было разобрать.
- Итак, - презрительно усмехнулся он, - ваш родственник пользуется чуть ли не потайной лестницей, да?
Я покажу вам и ему тоже покажу! Вам не удастся сделать из меня дурака, понятно? Нет, нет, будьте уверены! Ну, что вы скажете?
Голое Алины был безжизненно холоден, когда она ответила:
- Вы ошибаетесь, Стеттон. Это был не генерал Нирзанн.
- Не лгите! Не пытайтесь меня обмануть! Я его видел!
- И тем не менее вы ошибаетесь. Это был не генерал Нирзанн.
Стеттон уставился на нее:
- Тогда кто это был?
- Я отказываюсь отвечать.
Голос Алины был твердым, а глаза опасно поблескивали. Стеттон, до боли задетый ее словами, явно удивленный яростным тоном, каким они были
сказаны, стоял молча и пристально смотрел ей в лицо. Наконец он медленно произнес:
- Вы отказываетесь отвечать?
- Отказываюсь отвечать, - повторила Алина таким же холодным, твердым тоном.