- Возможно, именно поэтому я добралась только до половины. Я устала от Парижа... и Пол,
- как вы знаете, он мой родственник, - посоветовал мне Маризи.
Небезопасные слова, но они с генералом Нирзанном хорошо отрепетировали эту маленькую историю.
- Значит, именно генералу Нирзанну я обязан своим счастьем?
- Если вы, ваше высочество, так считаете, то именно он заслуживает вашей благодарности.
- Завтра я представлю его к следующему ордену; это он любит более всего, - ответил принц с улыбкой.
Алина посмотрела через стол на своего "родственника", грудь которого была совершенно закрыта пятью рядами орденских лент и медалей. Затем,
памятуя, что породистое животное следует водить в жестком поводу, она повернула разговор в русло военных подвигов генерала Пола Нирзанна и
больше от этой темы не отступила.
Когда часом позже пришло время дамам удалиться, принц почувствовал, что не сказал и десятой доли того, что хотел бы сказать столь
очаровательной хозяйке.
Но это легкое разочарование принца Маризи было ничто в сравнении с той бурей диких чувств, какие бушевали в душах двух других господ за
столом. Ревность, гнев и вместе с тем ощущение беспомощности буквально захлестнули и месье Жюля Шаво, и мистера Ричарда Стеттона.
Шаво думал: "Она заигрывает с принцем... Что ж!
Если она достигнет цели, у меня надежды нет".
Стеттон говорил себе: "Здесь я в своем собственном доме, с моими собственными слугами... И что я имею?
Я покажу ей... я плачу аренду... я покажу ей!"
Последняя мысль перекрывала все остальные и исходила из самых глубин его души. "Я покажу ей!" Это настолько отражалось на его лице, что
Виви заметила ему:
- Месье Стеттон, вы ужасно пасмурны. В самом деле, вы смотрите на всех так, будто ненавидите их.
Стеттон только хмыкнул в ответ, чтобы удержаться от тех резкостей, которые едва не сорвались с его губ.
Если бы это была не Виви, он бы наверняка высказался.
Он угрюмо выкурил свою сигару, а когда пришло время опять присоединиться к дамам, ему на мгновение даже захотелось уйти домой, но в итоге
он все же последовал за другими. И пусть немного, но утешался тем, что, поскольку принц Маризи продолжал удерживать прекрасную хозяйку возле
себя, не только он, но и все остальные были предоставлены самим себе и могли развлекаться как их душе угодно.
Стеттон, миссис Форд и граф Потаччи беседовали в углу, когда внезапно к ним подошла Виви и вполголоса спросила:
- Месье Стеттон, увидитесь ли вы позже с месье Науманном?
- Я вижусь с ним каждый день, - ответил Стеттон.
- Не забился ли он опять в свою нору? Его нигде не было целую неделю.
- Нет, насколько я знаю.
- Он не болен?
- Нет.
И Стеттон грубо повернулся к девушке спиной. Он начинал ненавидеть ее просто потому, что эмоции, скопившиеся в его груди, требовали
разрядки.
Он и сам себе удивился, когда, устроившись в уголке, откуда его не было видно, он стал наблюдать за Алиной и принцем. Они сидели бок о бок
на диване в дальнем конце комнаты, занятые разговором, и, кажется, не просто оживленным, но и интересным.