Я быстро перевел взгляд с отца на его "двойника". Он не шевелясь сидел на лошади, но от выражения его лица у меня что-то екнуло в груди. Никогда до сих пор мне не приходилось видеть ненависть, такую страшную в своей неприкрытой откровенности: неожиданно прорезавшиеся складки возле глаз и губы, приоткрывшие злобный, звериный оскал. Эта внезапная вспышка злобы подействовала на меня, как пощечина. Я столкнулся с чем-то, чему не мог еще дать названия, чем-то непонятным и настолько страшным, что это звероподобное лицо навсегда врезалось в мою память.
Отец, по-прежнему без кровинки в лице, здоровой рукой ухватился за дверной косяк, несколько секунд постоял так, прикрыв глаза, и медленно, как дряхлый старик, повернулся и пошел в дом.
Один из охранников перерезал веревку, связывающую пленника, тот расправил затекшие руки и плечи и я, наконец, понял, чем он отличался от нормальных людей: он был сантиметров на сорок выше, чем все, стоящие вокруг, но совсем не потому, что был уж очень рослым и здоровым мужчиной. Дело было в его ногах. Они были чудовищно длинные и почти такие же тонкие, как руки. Руки его тоже были непропорционально длинными, и эта уродливая длина конечностей делала его похожим на паука...
Стражники дали ему поесть и выпить пива, и он присел на скамью возле крыльца: его костлявые колени при этом стали почти вровень с плечами. Жуя хлеб с сыром, он внимательно оглядывал двор, не упуская ни одной детали, и его взгляд снова остановился на мне. Он поманил меня к себе, но я сделал вид, будто не заметил этого. Он поманил меня снова, и я устыдился своего страха. Я подошел ближе, но все же мысленно прикинул расстояние так, чтобы "паук" не мог дотянуться до меня своими длиннющими руками.
- Как тебя звать, парень? - спросил он.
- Дэвид, - сказал я, - Дэвид Строрм.
Он кивнул, словно я подтвердил то, что он и без того знал.
- Человек на крыльце с рукой на перевязи - твой отец, Джозеф Строрм, не так ли? - был следующий его вопрос.
- Ну, да, - сказал я.
Он опять кивнул и снова внимательно оглядел наш дом и весь двор.
- Стало быть, это Вакнук? - не то спросил, не то просто отметил про себя он.
- Да, - сказал я в третий раз и стал ждать следующего вопроса. Может быть, он и спросил бы меня о чем-нибудь еще, но тут один из стражников велел мне отойти подальше. Вскоре маленький отряд уехал по направлению к Кентаку, и я, честно говоря, был этому рад: мое первое знакомство с людьми из Джунглей оказалось совсем не таким интересным, как я себе представлял, и лишь оставило у меня в душе какой-то неприятный осадок.
Позже я слышал, что обоим пленникам удалось той же ночью сбежать. Я не помню, кто сказал мне об этом, но во всяком случае, не отец: от него я ни разу не слышал ни слова об этом странном человеке, а у меня самого так и не хватило мужества спросить его, кто такой был этот "паук".
Когда все постепенно успокоились после набега и наши люди вернулись к своим обычным делам и заботам, отец вновь рассорился с моим дядей Ангусом Мортоном. Они вообще были настолько несхожи во всем, что уже много лет находились в очень натянутых отношениях. От отца мы постоянно слышали о беспринципности Ангуса и его разлагающем влиянии на соседей. Ангус же неустанно повторял, что Джозеф Строрм - упрямый догматик, в башке у которого нет ни капли здравого смысла. Поводом к очередной крупной ссоре стала на этот раз пара здоровенных лошадей, купленных Ангусом. Слухи об этих лошадях просочились в Вакнук, но никто их до сих пор в глаза не видел. Однако сам факт, что лошади появились именно у Мортона, насторожил отца, и он не поленился поехать взглянуть на них.
Одного взгляда на этих громадных животных было достаточно для отца, чтобы немедленно счесть их _н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_ы_м_и_. С брезгливой гримасой он повернулся к ним спиной и отправился прямиком к инспектору, чтобы потребовать немедленного уничтожения нечисти. Однако дело приняло неожиданный оборот.
- На сей раз вы не правы, - с ядовитой улыбкой сказал инспектор отцу, весьма довольный тем, что данный случай никаких споров и пререканий не вызовет. - На них есть разрешение правительства и говорить, стало быть, тут не о чем.
- Не верю я в это! - раздраженно буркнул мой отец. - Никогда еще Бог не создавал лошадей такого размера, и правительство не могло дать на них разрешения.
- Однако разрешение есть, - твердо сказал инспектор. - Более того, сам Ангус, зная своих соседей, выпросил на своих лошадей специальное разрешение в _п_и_с_ь_м_е_н_н_о_м_ виде.
- Люди, выдающие подобные разрешения, не заслуживают никакого уважения! Это ни в какие ворота не лезет! - вышел из себя отец.
- Вы оспариваете законность официального документа? - ледяным тоном осведомился инспектор. Но отца этот тон не смутил.
- Я прекрасно понимаю, _п_о_ч_е_м_у_ кое-кто смотрит сквозь пальцы на э_т_о_, - сказал он. - Один такой выродок может работать за двоих, даже за троих лошадей, а обходится он дешевле. Что ж, выгода есть, а значит, есть и повод попустительствовать беззаконию. Но это еще не значит, что они н_о_р_м_а_л_ь_н_ы_! Такая лошадь не творение Господа, это нечисть, подлежащая уничтожению!
- В официальном заключении сказано, что порода выведена обычным путем, но никто не лишает вас прав искать у них отклонения от НОРМЫ, миролюбиво заметил инспектор.
- Все это от того, что держать таких монстров _в_ы_г_о_д_н_о_! упрямо твердил мой отец. - Но вы! Вы-то ведь видите, что они н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_ы_е_, как бы и кто бы не закрывал на это глаза. Подумайте, что будет, если мы будем смотреть сквозь пальцы на то, про что т_о_ч_н_о_ знаем - это отклонение?! Нельзя отступать от веры лишь только потому, что кому-то удалось выправить разрешение! Кто тверд в вере, тот знает, что - от Господа, а что - от дьявола, и всегда будет знать это, даже если правительство этого знать _н_е _х_о_ч_е_т_!
- Повторяется история с дэйкеровской кошкой? - насмешливо спросил инспектор отца. Отец покраснел и раскашлялся.
...Дело в том, что около года назад отец узнал о бесхвостой кошке, которую подобрала жена Бена Дэйкера. Выяснив, что кошка эта была бесхвостой от рождения, отец потребовал от инспектора санкции на ее уничтожение, которую тот и выдал. Однако Дэйкеры подали жалобу, и это так разозлило отца, что он собственноручно привел приговор в исполнение, не дожидаясь официального судебного решения. Однако дело обернулось весьма неожиданно: пришло официальное уведомление о том, что существует признанная и утвержденная порода бесхвостых кошек (кстати, порода весьма ценная), и отцу пришлось публично извиниться, не говоря уже о возмещении Дэйкерам нанесенного им материального ущерба.
- Это дело гораздо серьезнее, - оправившись от смущения, твердо сказал отец.
- Послушайте, Строрм! - уже теряя терпение, сказал инспектор. Порода имеет официальное разрешение. На _э_т_у_ пару есть п_и_с_ь_м_е_н_н_о_е_ разрешение. Если всего этого вам мало, ступайте и застрелите их собственноручно, на свою ответственность. Но попомните мое слово - простым извинением вы тут не отделаетесь!
- Ваш долг - выдать мне разрешение на казнь этих ублюдков! - не унимался отец, пока окончательно не вывел инспектора из себя и тот в сердцах не крикнул:
- Мой долг - защищать их от догматиков и кретинов!
Не знаю, дошло ли у них дело до драки, думаю, что нет, но несколько дней отца буквально трясло от ярости и злобы. Следующую субботу он заставил всех нас воссылать проклятия укрывателям мутантов, оскверняющих чистоту всего поселка. Он призывал к бойкоту владельцев "нечисти", разглагольствовал о коррупции и попустительстве властей и закончил тем, что объявил некоторых официальных лиц поборниками сил "Зла и Порока".
Инспектор не стал раздувать публичного скандала, но кое-какие реплики его относительно религиозных "маньяков" и "кретинов" дошли до отца. Это была последняя капля, переполнившая его терпение. Пускай у него была куча неприятностей из-за злополучной дэйкеровской кошки, но лошадей Ангуса он вынести не мог... Может быть, окажись их владельцем кто-нибудь другой, но Ангус! Ярость его искала выхода...
Вся эта накаленная атмосфера в доме позволяла мне делать, что вздумается и убегать из дома, когда захочется. На меня никто не обращал внимания.
Незнакомые люди перестали появляться в наших окрестностях, и родители Софи опять стали отпускать ее из дому на песчаную насыпь. Часто и мне удавалось пробраться туда незамеченным.
О том, что Софи ходила в школу, как все остальные дети, не могло быть и речи: все обнаружилось бы очень быстро, будь у нее даже фальшивая Метрика. Родители сами учили ее читать и писать, но никаких книг у них не было, поэтому во время наших прогулок и игр я старался как можно подробнее рассказать ей о том, чему нас учили и что читал сам.
- Мир, где мы живем, очень большой, - рассказывал я Софи, цивилизованная часть его, к которой принадлежит наш Вакнук, - лишь крохотный пятачок. Называется он Лабрадор. Говорят, что название это дали ему еще Древние, но точно никто этого не знает. Вокруг почти всего Лабрадора очень много воды, она называется морем, и там полно всякой рыбы. Никто из тех, кого я знал, не считая дядю Акселя, не видел моря, потому что оно очень далеко отсюда - миль триста на восток или северо-восток. Если же идти к югу и к юго-западу, можно прийти лишь к Джунглям, а дальше, еще дальше - к Плохой Земле, которая убивает.