Он позвонил. Было чуть больше шести часов. Мегрэ не знал, что в это время голландцы ужинают, и когда молоденькая служанка открыла дверь, он увидел за столом двух женщин.
Обе в черном, они поднялись одновременно с несколько преувеличенной поспешностью хорошо воспитанных пансионерок. На столе был чай, кусочки тонко нарезанного хлеба, колбаса. Несмотря на сумерки, свет не зажигали - горела газовая печка, и огонь, пробивавшийся сквозь слюду, боролся с темнотой.
Ани первая догадалась включить свет, а служанка стала закрывать шторы.
- Прошу прощения... - начал Мегрэ. - Мне крайне неловко за причиненное вам беспокойство, к тому же во время ужина...
Г-жа Попинга сделала едва уловимый жест, указывая на кресло, и в замешательстве посмотрела вокруг, поскольку ее сестра ушла в глубь комнаты.
Обстановка была почти такая же, как на ферме. Современная со вкусом подобранная мебель. Мягкие, создающие изысканную и печальную гармонию тона.
- Вы пришли, чтобы...
Нижняя губа г-жи Попинга дрогнула, и она поднесла ко рту платок, сдерживая срывающиеся рыдания.
- Простите, я зайду в другой раз...
Она сделала знак остаться, пытаясь справиться с волнением. Несколькими годами старше своей сестры, она была высокого роста, более женственная. Правильные черты лица с красными прожилками на щеках, чуть тронутые сединой волосы.
И непринужденная изысканность в манерах! Мегрэ вспомнил, что она - дочь директора школы, свободно говорит на нескольких языках и весьма образованна. Но это не спасало ее от застенчивости, присущей жительнице провинциального городка, которая всего боится.
Он вспомнил также, что она принадлежит к одной из самых строгих протестантских сект, возглавляет благотворительные организации в Делфзейле, кружки женщин-интеллектуалок.
Она немного успокоилась и смотрела на сестру, словно ища у нее поддержки.
- Простите!.. Все это не укладывается в голове...
Конрад... Его все так любили!
Взгляд ее упал на стоявший в углу радиоприемник, и она разрыдалась.
- Его единственное развлечение, - бормотала она. - Лодка, лето, вечер на Амстердипе. Он много работал.
Кому он мешал?
И поскольку Мегрэ молчал, она, словно защищаясь, продолжала уже более уверенно:
- Я никого не обвиняю. Я не знаю. Не могу поверить, понимаете? Полиция подозревает профессора Дюкло, потому что он вышел с револьвером в руке. А я ничего не знаю...
Все настолько ужасно! Кто-то убил Конрада. За что? Почему именно его? Даже не с целью ограбления!.. Тогда зачем?
- Вы рассказали полиции о том, что видели в окно...
Г-жа Попинга покраснела. Она стояла у накрытого стола, опираясь на него рукой.
- Я сомневалась, нужно ли. Не думаю, что Бетье в чем-то замешана. Просто я увидела, случайно... Мне сказали что малейшие детали могут помочь следствию. Я обратилась к пастору, он мне посоветовал ничего не утаивать.
Бетье славная девушка. Поверьте, я действительно не знаю - кто! Без сомнения, тот, чье место в психиатрической больнице.
Она не искала слов, ее французский, окрашенный легким акцентом, был чист.
- Ани сообщила, что вы приехали из Парижа из-за Конрада. Это правда?
Она успокоилась. Ее сестра стояла все там же, в углу комнаты, и Мегрэ мог видеть лишь ее отражение в зеркале.