– А крест?
Кристиан покачал головой.
– Если Кат Рен там, то при разрушении замка он погибнет, и мы его никогда не воскресим. Он останется под обломками навсегда.
– Кристиан, ну сделай что-нибудь, – уже плакала Ная и схватила его за руку. – Он же твой друг.
Кристиан одернул руку и взглянул на девушку.
– Перестань ныть, и без тебя тошно! Постоянно вы все напоминаете, что он мой друг. Это я знаю и без вас! – вспылил Кристиан. – Надо ждать, другого пути у нас нет.
– Чего ждать? Пока перед тобой распахнут ворота? Если они видят нас, то никогда этого не сделают. Мы будем ждать целую вечность.
Кристиан развернул коня и направился в противоположную сторону. Он отъехал на значительное расстояние и сошел на землю, уселся на траву, поглядывая на замок и оценивая его неприступность.
«Лучше бы я эту ночь дежурил вместо Кат Рена, – думал Кристиан. – Скорее всего, он задремал после изнурительного путешествия, и враги воспользовались случаем, похитили его, потому что он был один. Надо не спешить и подумать, как следует».
Радом подсел Клар и тоже уставился на высокие стены замка.
Человек со стены пропал и больше не появлялся.
– Неужели Саргон? – размышлял Кристиан. – Если действительно он, то нам трудно будет с ним справиться и договориться. У него будет только одно условие. Значит, после всех попыток его уничтожить у нас ничего не получилось, выходит, и сейчас вряд ли что получится? Он тоже обладает какой-то силой, я это знал, но она намного слабее, чем сила креста, иначе бы он им так не интересовался.
– Обладает, – вздохнул Клар, – но должна же быть против этой силы и другая сила, более мощная. Ничего нет в мире непобедимого.
– Что будем делать? – Кристиан взглянул на молодого человека. – Кат Рен нужен здесь. Он нужен всем нам. Его нельзя там оставлять.
– Мы его и не оставим. Давай я обойду замок вокруг, может, что и найду интересное, какую-нибудь лазейку.
Кристиан категорически покачал головой.
– Не хватало, чтобы еще и ты исчез. Никуда не ходи, будь здесь. Нам надо что-то решать вдвоем.
35
Кат Рен вздрогнул, когда загремел засов по ту сторону двери. Он поднял голову и прищурился от света, который ударил ему в глаза. Это был фонарь, который держал человек в длинном балахоне. За его спиной стояли еще двое. Кат Рен поднялся и прижался к холодной стене. Тело юноши дрожало от холода и появления незнакомцев, от которых ничего хорошего ждать не приходилось.
Человек с фонарем отошел в сторону, пропуская двоих других вперед. Те подхватили юношу под руки и повели к выходу. В каменном коридоре горело несколько факелов, и Кат Рен смог разглядеть лица людей. Они были надменные и безжалостные.
Пройдя длинный коридор, они вошли в другую комнату и швырнули молодого человека на пол. Кат Рен споткнулся и упал. Это тоже была каменная комната, но уже побольше, а с потолка свисали две толстые веревки. Кат Рен поднялся и огляделся. Тот, что был с фонарем, зажег два факела, торчавшие в стене, и вышел. Двое других покорно встали у двери и скрестили руки перед собой.
Кат Рен бросил на них растерянный взгляд и прижался к стене.
Вскоре появился еще один в таком же балахоне и с капюшоном на голове. Он подошел к юноше и взглянул ему в лицо злыми глазами. Кат Рен сразу узнал в нем Саргона.
– Старый знакомый, – прохрипел Саргон. – Наконец я смогу с вами поговорить по отдельности. Жди в скором времени и всех остальных тоже здесь.
Кат Рен поморщился, улавливая отвратительный запах из его рта.
– Тебе неприятно меня видеть? – продолжал Саргон. – Не ожидал такой встречи? Не ожидал, я знаю, а она случилась. Земля, милый мой пакостник, круглая штука, и куда бы вы ни шли, я всегда буду где-то рядом.
– Мы ни от кого не прячемся, – ответил Кат Рен.
– От меня прятаться бесполезно. Я найду вас даже на том свете. Ты мне лучше скажи, где золотой крест?
– Я про него впервые слышу, – возразил юноша.
– Что ты говоришь? И ты думаешь, я тебе поверил? Мне жаль тебя, ты очень молод, и жить бы тебе на земле еще долго, но ты сам укорачиваешь себе жизнь. Я понятно говорю?
– Я не понимаю, о чем разговор.
– Мне нужен крест, и ты это прекрасно знаешь, – начинал раздражаться Саргон. – Я устал за вами бегать, но мне смешно видеть, как вы пытаетесь меня уничтожить. Вперед вы все вымрете сами, чем погубите меня, но я хочу подарить вам жизнь в обмен на этот кусок золота.
– Если у меня был этот кусок золота, я бы не скитался по свету, а сидел дома и купался в роскоши, – ответил юноша, тем самым приводя Саргона в ярость.
Саргон начинал меняться в лице, и глаза его сверкали, как у хищника.
– Ничего ты не понял, дурачок. Тебе твоя жизнь не дорога? А мог бы еще и пожить. Ты парень не дурак и понимаешь, что я найду этот крест. Ты только подскажи, у кого он? У твоего друга Кристиана?
– Нет, его у него.
– Врешь.
– Я говорю, что знаю.
– Значит, с тобой надо говорить по-другому, чтобы вернуть память. – Саргон провел по лицу Кат Рена своей грязной шершавой ладонью. – У тебя нежная кожа, она будет чувствительная к пыткам. Ты сам будешь умолять своего друга принести мне этот крест. Я из тебя буду вытягивать жилы – медленно и так, что ты будешь только мечтать, быстрее умереть. Я тебе не дам умереть. Ты будешь мучиться, обливаться кровью и проклинать, что появился когда-то на этом свете. Потом твой друг Кристиан увидит твои мучения и сам принесет сюда крест и свою жизнь. На этом все и закончится. Ты меня понимаешь?
Кат Рен вздрогнул и взглянул на Саргона.
– Я ничего не знаю, – повторил юноша.
– Я так и думал. По-хорошему ты не понимаешь, значит, будем пробовать по-другому. – Он кивнул, двоим слугам, что стояли у двери, и они подхватили юношу под руки, подвели к свисающим с потолка веревкам.
– Привяжите этого молодца за руки и подвесьте его, чтобы затрещали его косточки. Может к нему вернется память.
Кат Рена немедленно привязали и приподняли над полом.
– Так повисишь с денек, сразу все вспомнишь. А если у тебя память не вернется, значит, ты уже не жилец. Отдам я тебя на съедение моим голодным собакам. Пусть твои кости грызут и благодарят тебя за угощение.
Кат Рен повис над полом и почувствовал, как у него затрещали суставы.
– Жаль, может быть, будет потом тебя за то, что сам ты сгубил себя, но мне нужен крест, а не ты. Вспоминай, а я подожду. Мне торопиться некуда. Твои дружки никогда сюда не проникнут, пока мои люди их сами не приведут, но встретишься ты с ними только на том свете – это я тебе обещаю.
Кат Рен закрыл глаза и вспомнил Наю, ее веселый взгляд, вспомнил, и как она постоянно предупреждала его об опасности. Саргон повертелся еще немного, кивнул своим помощникам и ушел.
Слуги переглянулись и набросились на юношу. Они сорвали с него всю одежду и облили холодной водой. Кат Рена задрожал от холода и напряжения, которое он сейчас испытывал. Он снова закрыл глаза и, у него закружилась голова.
В следующий раз он вздрогнул, когда ощутил на себе несколько сильных ударов кулаками. От боли юноша скривился и стал извиваться, из глаз брызнули слезы, а изо рта полилась кровь.
Так он провисел еще некоторое время, пока не вернулся Саргон.
– Как с памятью? – спросил он, раскачивая Кат Рена на веревках в разные стороны.
Руки юноши отекли, и он их совсем не чувствовал, язык еле ворочался, и вместо внятной речи раздавались стоны.
– Вспоминай, вспоминай, пока я тобой еще не занялся, – говорил Саргон. – Ты молодой, и вся жизнь у тебя впереди. У тебя могли бы быть красивые, как ты, дети, но их у тебя не будет никогда, потому что я отрежу у тебя все то, чем их делают. – Саргон с силой ударил кулаком Кат Рена в промежность, и юноша потерял сознание.
Пришел он в себя после того, как на него снова выплеснули холодную воду.
– Даю тебе последний шанс, – шептал ему в лицо Саргон. – Если ты разумный человек, то скажешь. Если безумец, то Бог меня простит.
Кат Рен упрямо мотал головой то ли от боли, то ли от отвращения к этому существу.
Саргон обошел Кат Рена сзади, похлопал по голому телу ладонью и несколько раз со звериной силой ударил по ребрам. Юноша обмяк и не издавал уже ни звука.
– Саргон, ты не убей его, – сказал один из присутствующих. – Есть идея выставить его на стене замка перед его друзьями, чтобы видели, что с ним стало, и они сами тебе все принесут.
– Может быть, и так, я подумаю. Снимите его.
Веревки отвязали, и тело юноши рухнуло на каменный пол. Он лежал, не двигаясь и не подавая признаков жизни.
– Ты перестарался, – заметил слуга. – Так же нельзя сразу рушить молодой организм.
– Можно! – воскликнул Саргон. – Даже нужно! Вы не представляете, сколько они мне причинили страданий. А этот, наверное, больше всех. Я от него натерпелся столько, что у меня до сих пор чешутся руки, чтобы отомстить за все и сразу.
Саргон снова набросился на юношу и стал бить ногами по телу и лицу.