Многие из них обладают огромным политическим влиянием, на чем мне не хотелось бы заострять внимание. Я могу заверить людей, которые мне звонят, что они не будут вызваны к вам и их имена не станут склонять в прессе? Я полагаю, мы договоримся?
— Передайте этим людям, что я провожу расследование, — вскипел Брэндон, — и не успокоюсь до тех пор, пока не выясню то, что хочу узнать.
Стального цвета недобрые глаза Парлина смотрели на Брэндона в упор.
— Не забывайте, шериф, что вы сами повязаны с политикой, — тихо проговорил он.
Не дрогнув под тяжелым взглядом Парлина, Брэндон ответил:
— Меня выбрали для того, чтобы я занимался делом.
И я стараюсь его делать, как умею и сочту нужным.
— Совершенно верно, — согласился Парлин. — Вас избрали именно для этого.
Заметив устремленный на него взгляд Селби, шериф повел рукой в сторону приемной:
— Прошу меня извинить, мистер Парлин. Мне надо переговорить с Селби с глазу на глаз. Посидите здесь, пожалуйста. — И он направился к двери.
Окружной прокурор последовал за ним.
Черт бы побрал этих политиков, — проворчал шериф. — Они выбирают тебя делать дело, но, едва ты примешься за него, поднимают страшный вой, а стоит затронуть их интересы, они тут же требуют нарушения тех самых принципов, которые ты присягал охранять, и все это лишь бы выгородить какого-нибудь проклятого политика. Ты не против, если я буду действовать жестко?
— Надеюсь, — рассмеялся Селби. — Ты увел меня из кабинета не для того, чтобы уговорить поддержать твою игру, Рекс.
— Если меня вышвырнут за борт, я не хочу тащить тебя с собой на дно.
Селби кивнул в сторону закрытой двери кабинета и ухмыльнулся:
— Бери его в оборот.
Вернувшись к ожидавшему их Парлину, Брэндон решительно сказал:
— Есть два метода получения фактов: жесткий и мягкий. Мягкий заключается в том, что Джеймс Л. Мелвин сам излагает их мне. Я буду у себя до десяти вечера.
— Мне хотелось бы рассчитывать на то, — вкрадчиво начал Парлин, — что, пока я буду искать его, вы не станете…
— Мы ничего не можем обещать, — резко оборвал его Брэндон.
Парлин резко отодвинул стул и встал:
— В одиннадцать тридцать сегодня вечером я должен быть в Лос-Анджелесе. Туда добираться на машине не меньше двух часов. Но прежде я должен избавиться от того маскарадного костюма, который ваша торговая палата обязала носить всех, кто хочет вести дела в Мэдисон-Сити. У меня останется время только на два-три телефонных звонка. Если я найду Джима Мелвина, то скажу ему, что вы его ждете, но обещать ничего не могу. Спокойной ночи.
— Да, — протянул Селби, когда за Парлином закрылась дверь, — этот человек не привык, чтобы ему давали отпор.
Между тем Брэндон, заметив какой-то предмет на полу, наклонился и поднял его. Это оказался футляр для очков.
— Откуда он взялся? — с недоумением пробормотал шериф, открыл темно-коричневый очечник и, заглянув в него, снова защелкнул. — Клеймо фирмы-изготовителя отсутствует. Кто бы мог выронить его здесь, как ты думаешь, Дуг?
— Ты не запомнил, Гренби доставал очки, когда сидел у тебя? — спросил Селби.
— Не помню. А что?
Селби кивнул на стол шерифа, заваленный бумагами:
— В них Гренби не упоминается?
— Ни словом.
— А к Мелвину они тоже не имеют касательства?
Брэндон энергично покачал головой.
— Гренби, видно, до сих пор не хватился пропажи.
А может, кто-то еще уронил его?
— До появления Гренби футляра здесь точно не было, — твердо заявил Брэндон.
— Я помню, что, когда прежде встречал его, он пользовался очками, — задумчиво произнес Селби.
— Очень часто мужчины в его возрасте в очках только пишут или читают, — заметил шериф. — Но при этом то и дело оставляют футляры где попало.