Багровая полоса на полу оказалась кровавой, грязно-бурая — кишками умирающего человека. Кроме них двоих, в помещении оказались и другие люди. Один из них склонился над раненым. Спустя минуту к нему присоединился его напарник. Мужчины были облачены в знакомую черную униформу. Давуд сообразил, что в конце концов поле боя осталось за солдатами Такуды.
— Шо-са…
Такуда склонился над Роландом Дюпе. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что уже ничего нельзя сделать для умирающего товарища, Содержимого походной аптечки в лучшем случае хватило бы лишь для того, чтобы хоть как-то облегчить его агонию.
Все случилось неожиданно. Когда один из роботов оказался недалеко от него, Дюпе сделал отчаянно храбрую и столь же безрассудную попытку закрепить взрывное устройство на ноге двигающейся машины. Но счастье отвернулось от него. Отброшенный в сторону ступней металлического чудовища, он ударился о перегородку и потерял сознание…
Такуда наклонился, чтобы извлечь индивидуальный пакет, который крепился к правой ноге каждого члена ЭУК. Но он не нашел правой ноги, впрочем, и левой тоже.
Зрелище изуродованного человеческого тела оказалось чрезмерным даже для видавшего виды Такуды. На секунду он позволил себе прикрыть глаза. Но шо-са обязан быть выше обычных человеческих слабостей. Открыв глаза, Такуда ободряюще потрепал по плечу умирающего товарища.
— Шо-са…
— Все в порядке, Дюпе. Ты здесь в полной безопасности.
Дюпе ухитрился перевернуться на спину и попытался сфокусировать гаснущий взор на лице своего командира. В конце концов это ему удалось, и он сумел разглядеть Такуду, стоявшего на коленях возле него.
Ему не хватало воздуха, и, подняв руку, Дюпе попытался расстегнуть ворот своего боевого костюма.
— Со мной все кончено, — выдохнул он. — На этот раз мне не выкарабкаться. Не повезло. Хотел сделать как лучше. Жаль, что рядом не оказалось никого из наших. Тогда бы им не удалось уйти… Но кто-то должен был попытаться это сделать…
«Все правильно, — подумал Такуда, — все оно так и было». Ни его самого, ни других не оказалось рядом в критический момент. Где-то он допустил просчет, за который приходилось расплачиваться кровью подчиненных.
— Ты все сделал правильно, — повторил он, с трудом выдавливая из себя слова. — Никто бы на твоем месте не сделал большего…
Слова утешения пропали даром. Дюпе уже ничего не слышал. Только сейчас Такуда заметил, что ранения Дюпе не ограничились потерей ног. Фактически на нем не осталось ни одного живого места.
Между тем умирающий поднял руки и судорожно ухватился за воротник Такуды.
— Добейте меня… — прохрипел он. — Добейте меня… Нет сил терпеть эту боль… Все равно… вы не можете… помочь мне…
Истощив последние силы, он откинулся на спину и потерял сознание.
Такуда поднялся на ноги, понимая, что сейчас от него требуется только одно. То самое, чего он всеми силами старался избежать.
За ошибки нужно платить.
Измученное, исказившееся от боли, почти уже неузнаваемое лицо Дюпе вернуло ему обычную решительность. Стыдясь самого себя, Такуда вытащил из кобуры игольчатый пистолет.
Сделав еще одно усилие, он поднял руку и направил его в лицо умирающего товарища. Спустить курок ему уже не хватило сил.
Неожиданно глаза умирающего широко открылись. Увидев пистолет в руке своего командира, он понял, какая судьба его ожидает, забыв, что всего минуту назад сам умолял его об этом.
Страх появился на его лице, стерев на мгновение гримасу боли. Затем он неожиданно улыбнулся и благодарно кивнул своему командиру.
Такуда нажал на курок и продолжал стрелять, пока магазин его пистолета не опустел.
Несколько минут он простоял около неподвижного тела, затем поднял голову и осмотрелся.