Еще меньше меня интересует мой внутренний мир. Если потребуется, я сам займусь этим. Давайте лучше перейдем прямо к делу.
— Но нет ничего важнее душевного покоя. Все соблазны нашего сегодняшнего бытия — ничто по сравнению с тем, что ожидает нас в ином мире. Ради этого младшие члены нашего ордена носят грубые одежды, спят на голом полу и довольствуются горстью риса. Им необходимо познать собственный внутренний мир, дать прорасти росткам познания. Простота есть основа основ.
— Прекрасно. Значит, ради простоты ваши храмы иллюминированы по ночам, а вы носите вышитую одежду и драгоценности, которые стоят целое состояние. Ради нее одной вы изучаете, как распознать качество будошу, которым вас угощают. Оставьте для других эти басни о пользе простоты и бедности! Ваша доморощенная великая идея пяти основ не простирается дальше пяти блюд и бутылок вина во время каждой трапезы и пяти молоденьких простушек под боком, когда вы отправляетесь спать. Хватит мне вешать лапшу на уши!
Пешт остался доволен собой. Переговоры с позиции силы всегда были его любимым коньком.
— Существуют разные пути, — согласился саньо, опуская глаза к столу. — Они существовали всегда. В нашей власти возвести вас в самый высокий сан нашего ордена. Вы можете стать адептом второго уровня, полным саньо.
— Я не уверен, что мне понравится быть священником, — усмехнулся Пешт. — Я хочу большего. Может быть, даже больше, чем вы способны мне дать. Кто в вашей иерархии выше вас?
— Нет никого, кто стоял бы выше меня. Разве что самые великие философы и мудрецы, заложившие основы нашей религии.
— Тогда я стану одним из них и скажу вам, что и когда надо делать. Это будет и приятно, и справедливо.
— Но это даст вам такую власть, какой еще никто не обладал в этом мире!
— Не совсем так. Вы забыли о парне, который придумал эту приманку для дураков. Право, жаль, что все эти ребята уже отдали концы. Или, может быть, они никогда и не существовали?
— Они не только существовали, но и были исполинами силы и простоты духа. Они были мыслителями.
— Следовательно, пришло время сменить ориентиры. Пришло время человека действия! Действовать я умею, можете мне поверить. Я займусь этим, когда Аматуказ станет единственной силой на этой планете. Боюсь только, что вы, ребята, так долго протирали себе штаны, что вообще разучились что-нибудь делать. Послушайте, Чи. У меня есть возможности, у вас — желание сделать нечто такое, о чем все ваши мудрецы не додумались за пять столетий. Сейчас мое время. Проглотите свой гонор или что там у вас есть и взгляните правде в глаза. Сделайте меня глашатаем вашего Бога. Поверьте, я прошу совсем немного.
— Мне придется подумать об этом, — отвечал саньо, поднимаясь со своего места, — и хорошо подумать. Ставка в игре — будущее Аматуказа. Но мне кажется, что существует возможность прийти к согласию.
Пешт снизошел до того, что лично проводил гостя до двери. Коридор был пуст, и саньо удалился никем не замеченный. Закрыв за посетителем дверь, Пешт довольно ухмыльнулся.
— Ты думаешь, он клюнул на твою удочку? — спросил Сиагровс, появляясь в дверях спальни.
— Полагаю, что ты не пропустил ни единого слова из нашей беседы. Как ты относишься к его идейке быть простым и бедным? Лично я с трудом удержался от того, чтобы не расхохотаться парню прямо в лицо.
— Мне понравилась мыслишка о том, как нам с тобой стать столпами религии, — заметил Сиагровс после того, как, проглотив то, что осталось от будошу в одной из маленьких чашечек, щедрой рукой наполнил для себя душистым вином более вместительную посудину. — На мой взгляд, ты вполне сгодишься на роль Конфуция или как его там. Хорошо, допустим, тебе удастся залезть на самый верх кучи.