– И все-таки кто-то послал Сериз на смерть. Я убеждена, что это убийство. И я должна его расследовать.
Рианна положила Евину руку под полотенце.
– Да, наверное, должны. А теперь поспите. Я скажу Соммерсету, чтобы он вас разбудил.
– Спасибо.
– Не за что. Просто дружеская услуга.
Еще несколько мгновений она смотрела на Еву, потом взглянула на свои усыпанные бриллиантами часики. Пора мчаться в парикмахерскую, но об одной маленькой детали забыть никак нельзя.
Она снова открыла чемоданчик, достала оттуда тюбик с кремом и положила его на стол рядом с Евой.
18
Сунув руки в карманы, Ева расхаживала взад-вперед по кабинету доктора Миры.
– Не понимаю! Как это – его психологический портрет не подходит? Уже доказано, что этот ублюдок играл с подсознанием, воздействовал на него…
– Ева, вопрос не в том, подходит или не подходит. Здесь дело в степени вероятности. – Мира, как всегда терпеливая и спокойная, сидела в мягком кресле и потягивала жасминовый чай. – У вас есть его признание в том, что он пытался воздействовать на человеческий мозг, проводил эксперименты на людях. И я согласна с тем, что за это он должен ответить. Но что касается принуждений к самоубийству, тут я не могу разделить ваши подозрения. У меня нет для этого оснований.
– Так, значит, вы не хотите мне помочь? – встрепенулась Ева. Мази Рианны и час сна поставили ее на ноги. Щеки зарумянились, глаза сверкали. – Без вашей поддержки мне не удастся убедить ни Уитни, ни прокурора.
– Я не стану переделывать отчет, Ева.
– Да вас об этом никто и не просит. – Ева засунула руки в карманы еще глубже. – Просто интересно знать, что именно не подходит? По-моему, этот тип вообразил себя господом богом.
– Действительно, его модель личности явно тяготеет к гипертрофированному эгоцентризму. Склонность к мании величия плюс комплексы нереализовавшегося творца. – Мира вздохнула. – Ева, сядьте, пожалуйста. Я устала смотреть, как вы мечетесь.
Ева мрачно плюхнулась в кресло.
– Все, села. Объясните поподробнее.
Мира улыбнулась: в Евином упорстве было своеобразное обаяние.
– Знаете, Ева, никак не могу понять, как вам при вашей нетерпеливости удается быть таким ответственным и пунктуальным работником.
– Я к вам не на прием пришла, доктор!
– Знаю. Жаль, что никак не могу вас уговорить ходить ко мне регулярно. Но это тема для отдельного разговора. Я подготовила отчет, и основные выводы таковы. Это человек эгоцентричный, самоуверенный, привыкший оправдывать свое антисоциальное поведение тем, что он – творческая личность. Кроме того, он действительно умен и талантлив. – Доктор Мира вздохнула и задумчиво покачала головой. – Замечательный ум. Все тесты прошел с блеском.
– Рада за него, – буркнула Ева. – Давайте-ка запишем сигналы его мозга и кое-что внушим ему.
– Ваша реакция вполне понятна, – сказала Мира мягко. – Идея контроля над сознанием противна человеческой природе. Наркоманы, например, убеждают себя в том, что контролируют ситуацию. Возвращаясь к испытуемому, должна сказать, что у него удивительные логические способности, и он прекрасно это знает. Под внешним обаянием скрывается личность твердая и самоуверенная. Но совесть мне не позволяет назвать его убийцей.
– Ваша совесть меня мало волнует! – Ева стиснула зубы. – Он сумел создать оборудование, которое может воздействовать на подсознание конкретных людей. А у меня в деле четверо погибших, на чье сознание воздействовали, и это толкнуло их к самоубийству.
– Если опираться на логику, то связь очевидна. – Мира налила из термоса чай для Евы и протянула ей чашку. – Но в случае Барроу мы не имеем дело с социальной патологией. А если людей действительно принуждали к самоубийствам, то занимался этим именно социопат.
– А почему вы считаете, что это не Барроу?
– Потому что ему нравятся люди, – ответила Мира. – И он безумно хочет нравиться им. Он уверен в том, что его изобретение облагодетельствует человечество, а сам он стяжает лавры.
– Скорее всего, он просто чересчур увлекся. А может быть, сам не до конца понимает, на что способно его собственное оборудование.
– Бесспорно, что Джесс поглощен своей работой, ему нравится влиять на людей, это возвышает его в собственных глазах.
«Его с нами не было в том проклятом шкафу», – подумала Ева, но вынуждена была признаться себе, что понимает, о чем говорит Мира. Она отлично помнила, как Джесс посмотрел на нее, когда они с Рорком вернулись в зал.
– Это совсем не то, что мне хотелось услышать…
– Знаю, но постарайтесь понять меня. – Мира отставила чашку. – Этот человек – большой ребенок. Его фантазии, его музыка кажутся ему настоящей реальностью. Они для него важнее, чем люди, но без одобрения людей он не может существовать. Короче говоря, в этих убийствах не было ни малейшего смысла. Он строил грандиозные планы и не стал бы рисковать своей свободой.
Ева машинально сделала глоток и задумалась на мгновение.
– А что, если он генетически предрасположен к социопатическому поведению? И просто достаточно умен и хитер, чтобы это скрывать.
– Генетическая предрасположенность? – усмехнулась Мира. – Я не сторонница этой теории. Воспитание, среда, образование, свобода выбора – вот что делает нас такими, какие мы есть. Мы не рождаемся святыми или грешниками.
– Но некоторые специалисты считают, что так оно и есть, – заметила Ева, подумав, что с одним из них знакома.
Мира догадалась, кого Ева имеет в виду, и это ее задело.
– Хотите проконсультироваться по данному вопросу с доктором Отт? Сделайте милость. Думаю, она будет в восторге.
Ева не знала, как на это реагировать: она никогда раньше не видела доктора Миру обиженной.
– Я не сомневаюсь в вашем профессионализме, доктор. Просто здесь, вероятно, может что-то объяснить иной подход к делу Барроу.
– Позвольте мне сказать вам, что я думаю о генетической предрасположенности, лейтенант. Это очень удобная теория. Представьте себе: человек поджег дом, и сотни людей сгорели заживо. А он объясняет, что просто не мог удержаться, поскольку огнепоклонник от рождения. А другой тоже не мог удержаться и забил насмерть старушку ради нескольких долларов. Ну еще бы: ведь его мать была воровкой. Как это отвратительно – использовать подобные теории, чтобы избежать ответственности! Так мы можем вообще отказаться от нравственности, от представлений о добре и зле. Можем утверждать, что были запрограммированы от рождения и с этим ничего нельзя поделать. – Она пристально посмотрела на Еву. – Я думала, вам этого объяснять не придется.
– Сейчас речь не обо мне. – Ева поставила чашку на стол. – И не о том, что некоторым людям удается создать себя заново. Мы говорим о тех четверых, которым, и я уверена в этом, не было дано права выбора. И кто-то должен за это ответить.
– Еще одно! – сказала Мира, увидев, что Ева встает. – Вам не кажется, что вы сосредоточили внимание на этом человеке потому, что он нанес личное оскорбление вам и тем, кого вы любите?
– Не исключено, что это сыграло не последнюю роль, – подумав, согласилась с ней Ева.
Ева решила обратиться к Рианне чуть позже и дать себе некоторое время на размышление. Но, войдя в свой кабинет, она обнаружила там Надин Ферст.
– Как вы прошли через охрану? – нахмурилась Ева.
– Это моя маленькая тайна, – ответила Надин, одарив Еву ослепительной улыбкой. – Кроме того, большинство ваших сослуживцев знает, как много нас с вами связывает.
– Чего вы хотите?
– Не отказалась бы от чашечки кофе.
Ева обреченно вздохнула и потянулась к термосу.
– Будьте добры, покороче, Надин. У меня работы невпроворот.
– Следовательно, мы с вами обе при деле. Куда вас вызывали вчера вечером, Даллас?
– Простите?
– Да ладно вам! Я ведь вчера была на вашем приеме. Кстати, Мэвис просто божественна. Сначала вы с Рорком куда-то исчезли… – Она пригубила кофе. – Не нужно быть пронырой-репортером, чтобы догадаться, по какому поводу. Но ваша сексуальная жизнь новостью не является, по крайней мере – для меня.
Ева посмотрела на нее холодно.
– Заканчивались тарталетки с креветками. Поэтому мы помчались на кухню за добавкой.
– Да-да, – кивнула Надин и сосредоточилась на кофе. Даже в кабинетах самого высокого начальства «Канала 75» такого роскошного напитка не подавали. – Но потом я обратила внимание на то, что по окончании представления вы куда-то увели Джесса Барроу. Больше ни вас, ни его никто не видел.
– У нас с ним безумный роман, – сухо сказала Ева. – Но это новости скорее для отдела сплетен.
– Завидую вам: он редкий красавец. Но не будем отвлекаться. Рорк с присущим ему шармом развлекал и выпроваживал гостей, не забыв при этом передать ваши искренние сожаления о том, что вы вынуждены были отлучиться. Срочная работа, – задумчиво сказала Надин. – Странно. В полицейских сводках не упоминалось ни о чем, что требовало бы вашего личного присутствия.