– Вылечи сокола, Ганс. Его ранил убийца, дядя говорит, что на стилете был яд.
Ганс склонился над птицей, чуткие пальцы погладили перья.
– Ты герой, – тихонько пробормотал Ганс. Он поднял птицу на руки и направился к себе, где было всё необходимое для лечения. – Спас нашу юную госпожу. Но откуда ты взялся?
Целитель удивленно рассматривал птицу, что-то смущало его, а вот что, понять не мог.
Сокол же не пытался вырваться, словно понимал, что добрые руки не причинят вреда.
– Ничего. Вот вылечим тебя, будешь снова охотиться, бить птиц острыми когтями. А уж царевна не поскупится на ласку.
Рассвет серой дымкой вполз в комнату. Огонь в очаге давно погас, и Русак во сне зябко ежился. Рядом на столе спал ларг.
Солнечный луч упал на лицо Русака и озорно пощекотал. Слуга недовольно сморщился, но проснулся, потянулся и отправился во двор. За домом был колодец и старое крепкое ведро на длинной цепи.
Вода в колодце оказалась холодная, прозрачная. Русак жадно напился, поплескался, фыркая, как конь на водопое.
– Эх, хорошо! – радостно возвестил парень, возвращаясь в комнату. – А где хозяин? Слышишь, змей, наёмник возвращался? А то я уснул и не слышал.
– Я тоже спал, – ответил ларг, зевая во всю пасть. – Поищи на улице.
– Нет его там. Похоже, он не вернулся. – Русак обеспокоено посмотрел на стойку.
– Неужели волнуешься? Что же ты остался здесь, а не пошёл за хозяином? – съязвил ларг.
– Не люблю странных мест.
– А ещё потасовок, подземелий, палачей. Кто остался в лесу перед замком барона Сигурда и не решился идти на помощь хозяину? Ты, друг мой, самый обычный трус.
– Я трус?! – завопил оскорблённый целитель, набрал побольше воздуха, но поперхнулся и сник. – Да. Я трус. И что с того? Будто ты не боишься. Зачем я должен рисковать жизнью и соваться в драки, если могу тихо уладить дело?
– То есть спрятаться.
– Вовсе нет!
– Тогда пошли за хозяином.
Ларг соскользнул на пол и, шурша по полу, направился за стойку.
Змей обогнул её и нерешительно замер. Дверь, ведущая во двор, была по-прежнему открыта.
А двери в подвал не было!
На её месте была стена и полуразрушенные полки. Между ними колыхалась паутина, а в её центре, словно хозяин царства на устрашающем троне, сидел чёрный толстый паук. Мохнатые лапки чутко улавливали любое трепетание – так опытный царедворец держит все нити опасной интриги, немедленно отвечая на любое вторжение жестокой расправой. Чем-то паук напоминал старый высохший пень с толстыми корнями, которые когда-то питали могучее дерево.
Русак не сразу понял откуда послышалось удивленноё кряканье. Он даже представить не мог, что ларг может издавать такие звуки!
– А где дверь? – растерянно спросил парень.
Русак какое-то время тупо смотрел на стену, наконец крякнул ничуть не хуже ларга и потрогал полки.
– Настоящие... кажется... Что ж теперь? Нет больше нашего хозяина?
– Это для тебя он хозяин, – задумчиво сказал ларг, думая совершенно о другом.
Русак прав. Ночью дверь была вот тут, тяжелая, крепкая, и вела прямо в подвал. БЫЛА! А при дневном свете испарилась ночным мороком!
Русак для верности ещё и по стене постучал. Посыпалась мелкая труха. Звук раздался глухой, стена явно была сплошной.
– Подождём ночи, – решил ларг. – Если с приходом тьмы дверь не появится, значит надо его спасать.
– Но-о-о-чи! – протянул слуга. – А есть что будем? И где ты его искать собрался?
– Слушай, человек, как ты жил до встречи с наёмником? Где брал еду?
– Тебе рассказать со всеми подробностями? – осклабился целитель.
Но ларг не собирался выслушивать историю Русака и поспешил покинуть комнату.
– Куда ты? А я?
Подавив вздох, Русак оглядел пустую комнату и пошёл вслед за ларгом.
– Сокол выздоравливает? – Василика жадно кинулась навстречу вошедшему целителю Гансу, на руке у того сидела птица.
– Конечно. Он хорошо выспался, и раны заживают быстро, даже слишком.
– Это же хорошо.
– Конечно, госпожа. Но я хотел бы понаблюдать за этой птицей.
Девушка нахмурила брови, задумчиво наматывая прядку волос на палец.
– Я думаю, что он не хотел бы этого. Давай отпустим на свободу моего спасителя.
– Как пожелаете, госпожа. Но я хотел бы заметить...
Девушка смело протянула руку к соколу и погладила.
– Странный он какой-то, – продолжал целитель. – Осторожнее с ним, госпожа. Я, признаться, не подозревал, что хищные птицы могут так спокойно себя вести.
– Не обижай моего спасителя, – капризно надулась царевна. – Отец говорил, что соколы покровительствуют нашему дому. Однажды ещё мой прапра... и ещё с десяток «пра»-прадед спас на охоте соколиху. И говорят, что она оказалась не простой птицей, а кем-то вроде госпожи. С тех пор соколы покровительствуют нашей семье.
Ганс слушал внимательно, склонив голову набок, и старался не проронить ни слова. Василика, заметив, что рассказ имеет успех, озорно сморщила нос и добавила:
– Вообще-то я думаю, что это просто выдумка, но иногда приятно думать, что есть какой-то покровитель. Тем более после сегодняшней ночи, когда сокол пришёл мне на помощь.
– М-да... – протянул Ганс. – Интересная история, госпожа. Но кажется мне, что этот сокол не имеет отношения к той давней истории. Если она была, конечно.
– Какая разница?! Лучше подай мне перчатку.
Ганс протянул царевне перчатку из толстой кожи, и девушка торопливо натянула её.
– Садись сюда. – Она поднесла руку к лапам птицы, просительно заглядывая в глаза.
– Не старайтесь, госпожа, он вряд ли проходил дрессировку, поэтому не понимает вас.
Но сокол вдруг громко крикнул, узкие длинные крылья расправились, едва не задев лицо девушки, вылетел в окно и камнем рухнул вниз. Василика закричала, едва не кинувшись вслед за ним.
– Госпожа! Не надо бросаться из окна, иначе ваш жених останется безутешным вдовцом.
Царевна чуть заметно вздрогнула, когда прозвучало слово «жених», а на щеках вспыхнул гневный горячечный румянец.
– Мой спаситель! Не улетай!
Почти у земли сокол расправил крылья, когтями чиркнул по пыли двора и под испуганные крики служанок взвился, стрелой вонзаясь в низко плывущие облака.
Огненный поток стремниной нёсся по глубокому руслу. Нестерпимый жар маревом поднимался над рекой огня и растекался далеко в стороны.
Низкое небо с багровыми хлопьями туч переливалось алыми красками, как медленно затухающий огонёк углей.
В волнах жидкого огня часто показывались фигурки людей, всплывали, распахивая рты в беззвучных воплях, и снова погружались с головой. Изредка прорывался страдальческий хрип, но тут же затухал: пламя безжалостно сжигало горло и голосовые связки, кожа лохмотьями сползала с костей, и в огненную реку погружался скелет.
Показалась голова девушки, она кинула себя поперек волн к берегу. Её закружило, как легкий лист, и неожиданно вынесло к низко нависшему над огненной рекой дереву. Толстые ветки почти касались огненного потока, но почему-то не загорались. Старое, почерневшее, оно мерно покачивалось в горячих потоках воздуха.
Девушка в последнем усилии ухватилась за голые ветви, попыталась выбраться, но пальцы, спаленные до костей, со свисающими клочьями кожи, не удержали.
Она распахнула рот, ожидая нового погружения с головой, но зацепилась за маленький сучок. Девушка завыла от боли, подтянула ноги, выбравшись целиком из жидкого огня.
– Как тебя зовут? – раскатом грома раздался чей-то голос.
– Арина! Помоги мне!
Обожженная кожа и плоть медленно нарастала, чтобы вновь и вновь подвергаться мукам. Некогда роскошные волосы выгорели почти до корня. Чёрная корка на лице отвалилась, обнажая нежную розовую кожу, запавшие глаза без ресниц – они давно сгорели – открылись, и девушка всхлипнула, разглядев того, кто задал вопрос.
Сгорбленный, словно несущий на плечах всю тяжесть мира, худой, узколицый человек мало напоминал тот страшный образ Ящера, которым пугают людей. Змеиные глаза, зачёсанные назад огненно рыжие волосы и мелкие острые зубы.
Это был ОН, хозяин Подземного мира!
Вокруг него столпилось больше десятка карликов с уродливыми лицами, в длинных лапах они держали котелки и нетерпеливо переминались с ноги на ногу, поглядывая на хозяина заискивающим взглядом преданного пса.
Ящер усмехнулся.
– Подождите, мои верные. Сейчас. – Он обратился к девушке: – За что ты сюда попала? Я не видел тебя среди грязных людишек.
– Я жрица Ледяной Божини, – прохрипела Арина. – Меня убили вдали от обители. Я должна была найти мужчину и зачать ребенка.
– Рад, что ты заглянула к нам, не побрезговала.
– Отпусти меня. Я же ни в чем не виновата! Я только помогала людям.
– Ничего, красавица, моё очищение только на пользу пойдёт... Начинайте!
Уродцы только этого и ждали: толкаясь и спеша, они подбежали к девушке и по одному стали выплёскивать содержимое котелков.