1. Лгал ли Пикпюс?
Без трех пять. На огромном плане Парижа, занимающем целую стену, вспыхивает белая точка. Дежурный откладывает сандвич, втыкает штекер в одно из бесчисленных гнезд коммутатора.
- Алло? Четырнадцатый?.. Машину выслали?..
Мегрэ с деланно безразличным видом стоит на солнце и утирает пот.
Дежурный что-то бормочет, выдергивает штекер, берет сандвич и говорит, адресуясь к комиссару уголовной полиции:
- Очередной тепленький.
На профессиональном жаргоне - пьяный. Время - август. Париж воняет асфальтом. Шум с острова Сите врывается через распахнутые окна в этот зал, где как бы находится мозг службы охраны порядка. Внизу, во дворе префектуры, стоят наготове и ждут сигнала два грузовика с полицейскими.
Еще одна точка - теперь в XVIII округе. Сандвич с колбасой - на стол.
Штекер - в гнездо.
- Алло! Ты, Жерар? Дежуришь? Что у тебя, старина?.. Ладно, бывай...
Кто-то выбросился в окно. Излюбленный способ самоубийства у бедных людей, прежде всего у стариков, и - примечательная деталь! - особенно в XVIII округе. Мегрэ выбивает трубку о подоконник, набивает заново, смотрит на часы. Без двух пять. Убита гадалка или нет?
Дверь отворяется. Пришел бригадир Люкас, маленький, кругленький, деловитый. Он тоже утирается.
- Все еще ничего, шеф?
Как и Мегрэ, он пришел со стороны соседей - пересек бульвар, отделяющий уголовную полицию от префектуры.
- Понимаете, опять этот тип...
- Маскувен?
- Лицо у него - как жеваная бумага. Твердит, что должен поговорить с вами. Уверяет, что ему остается одно - покончить с собой.
Загорается новая точка... Может быть, на этот раз? Нет, драка у заставы Сент-Уэн.
Телефон. Начальник уголовной полиции требует комиссара.
- Алло! Мегрэ? Ну? Ничего?..
В голосе его угадывается ирония. Мегрэ в бешенстве. Ему жарко. Он дорого бы дал за кружку холодненького. И впервые в жизни ему почти хочется, чтобы преступление, которого он ждет, действительно совершилось. Если в пять часов, точнее, ровно в пять пополудни, как написано на промокашке, гадалку не убьют, комиссар долгие месяцы будет видеть вокруг насмешливые улыбки и выслушивать более или менее остроумные шутки.
- Сходи-ка за Маскувеном.
Видит Бог, этот тип непохож на трепача. Явился накануне в уголовную полицию, мрачный, упрямый, с лицом, подергивающимся от нервного тика, и настойчиво потребовал приема лично у комиссара Мегрэ.
- Вопрос жизни и смерти! - заявил он.
Тощий бесцветный человечек, не стар, но уже и не молод, унылый запах неухоженного холостяка... Историю свою он изложил, ломая пальцы так, что трещали суставы, - точь-в-точь школьник, отвечающий урок.
- Я пятнадцать лет работаю у Пру и Друэна, торговцев недвижимостью на бульваре Бонн-Нувелль. Живу один: у меня двухкомнатная квартира на Вогезской площади, двадцать три... Каждый вечер хожу играть в бридж в один салон на улице Пирамид. Последние два месяца мне не везет. Я просадил все свои сбережения. Задолжал графине восемьсот франков...
Мегрэ слушает вполуха: он думает о том, что половина Парижа сейчас на каникулах, а другая пьет прохладительное под тентами террас.