Там что-то вроде цирка, наверху, и кусок обвалился. За несколько минут дойдем.
Внутренне я возликовал. Нечего удивляться, что русский кровник быстрее меня нащупал раненого обер-егеря. Саня был взрослым и опытным и гораздо лучше меня умел управлять своей гривой. Мне еще предстояло многому учиться.
— Ты не приметил зеркал? Нам ведь надо как-то вернуться.
— Пока нет.
— Ты слышал, что сказал про тебя дядя Эвальд?
— Нет. Если он меня проклял, лучше не передавайте мне это.
— Он сказал, что благородный поступок всегда является верным выбором. Что бы ни лежало на чаше весов. Он сказал, что не жалеет о тайном Имени, которое передал именно тебе.
Хорошо, что в пещере было достаточно темно, дядя Саня не мог видеть, как я покраснел. Из наклонного тоннеля посыпались мелкие камешки. Это спускался Гвидо. Мы ему посветили. Едва очутившись внизу, отрядный прижал кисточки ушей к голове и оскалился, как рассерженная кошка.
— Что такое? — Саня вытащил пистолет. Щелкнул затвор, запахло оружейной смазкой.
— Он здесь, — Гвидо облизал губы. — Он здесь, и он нас почуял.
Мистерия
— Борька, слышишь меня? — из темноты показались ботинки дяди Сани, затем его рука с фонарем и всклокоченная борода. — Там впереди — завал.
К этому моменту мы преодолели около двухсот ярдов вдоль отвесных утесов по самой кромке воды. Гвидо крался первый, нес кролика, за ним — Саня с пистолетом. Меня они отодвинули в арьергард, очень смешно, учитывая, что я вообще собирался действовать один. Но теперь я им был весьма благодарен. Без Гвидо мы вообще рисковали провалиться в быстрый временной поток. Крольчонок раза три дергался, и младший егерь замирал, призывая нас не шевелиться. По каким-то особым признакам, по дрожи кроличьих ушей он определял, где нам надо прижаться вплотную к скале, а где лучше зайти по щиколотку в озеро. От ледяной воды, хлюпавшей в ботинках, меня едва не выворачивало наизнанку. Не то чтоб я отличался особой брезгливостью, но совсем недалеко, меньше чем в полумиле, в этой самой воде разлагались мертвецы.
Запах раненого обер-егеря я чуял теперь отчетливо. Славный Брудо находился где-то поблизости, а стало быть, моя теория оказалась верной. Магические зеркала перебросили его вниз.
— Лестница близко, — младший егерь вынырнул из мрака. — Но Брудо нет внизу, он где-то там.
Чтобы увидеть это «где-то там», я снова прикрыл глаза и распушил гриву. Узкая тропинка между водой и отвесной стеной впереди резко расширялась, превращаясь в пологий каменистый пляж, заваленный валунами. Скалы отступили влево, вместе с ними отступил узкий балкончик. Он так и тянулся дальше, во мглу, неизвестно на сколько миль, но заниматься дальнейшими исследованиями нам было некогда.
Очень скоро из мрака показался скелет. Зто сначала мы увидели один, а потом оказалось, что там целое кладбище скелетов. Сложно сказать, к какому отряду или виду принадлежали эти гиганты. Несколько минут мы пробирались среди белеющих во мраке ребер, похожих на шпангоуты недостроенных кораблей. Мы перешагивали через плоские черепа, вооруженные челюстями размером с экскаваторный ковш, и прыгали по огромным позвонкам. Кладбище тянулось довольно долго. Скорее всего, гиганты умерли естественной смертью. Они ни с кем не дрались при жизни, вытянулись рядышком; их кости никто не потревожил и после смерти, все было в сборе, хоть сейчас сдавай в музей.
— Вероятно, извержение вулкана, — предположил Саня. — Когда-то рванул вулкан, или в воду вырвались ядовитые газы. В воде дышать стало невозможно, они выбрались на берег и сдохли.
— Они сделали это не сами, — тихо возразил Гвидо. — Отрядные тоже хранят предания о Мистерии Червя. Друиды никого не убивали металлом, огнем или веревкой. Но они могут приказать любому умереть.