— Я тоже подумал, верь-не-верь, — Саня подергал себя за бороду. — Кошки, змеи, собаки, вороны — это привычно. А там саркофаги, крышки не сдвинуть, по тонне весят, но сверху те же картинки с надписями. И везде свинья. Она, как сказать, провожатый.
— Значит, мы на кладбище?
— Мы не на кладбище, — из мрака выступила громадная фигура магистра. — Кто-то назвал этот замок капищем. Такого слова нет в языке Долины, но смысл понятен. Друиды построили замок, но вначале вырыли колодец до уровня подземных озер. Через этот колодец они прикармливали.
— Бернар, где наш славный Брудо? — не слишком учтиво перебила фомора тетушка Берта. Она стояла на верхней ступеньке кареты и тревожно вглядывалась в темноту.
Все тут же разом умолкли и уставились на меня, точно впервые увидели. Я начал докладывать о нашей находке, уже не чувствуя той энергии, с которой спешил вниз. Не успел я закончить, как Его строгость протопал мимо меня к лестнице, за ним понеслись младшие егеря.
— Вы не должны были расставаться, — строго произнес магистр, размашисто поднимаясь по ступеням. Саня и отрядные едва поспевали за ним, я бежал вприпрыжку, через три ступеньки.
— Но мы хотели как лучше!
— Вы не должны были расставаться, — осадил меня Уг нэн Наат, — Славный обер-егерь Брудо известен мне многими замечательными деяниями, он рассудителен и осторожен, но не все знает о коварной природе таких мест.
Мы пересекли прозрачную стену, гурьбой скатились по тайной лестнице и остановились у входа в ярко освещенный зал. В очаге пылал огонь, сухие дрова уютно потрескивали, дым с гудением втягивался в дырку в потолке. На дубовом столе стоял цайтмессер, лежали ножны, колчан с арбалетными стрелами и подсумок. Сам обер-егерь не показывался.
— Ваша глубокочтимость? — позвал я, уже чувствуя, что Брудо в зале нет. Не оказалось его и в смежном помещении. Дрова весело полыхали, в зале становилось все уютнее и теплее. Младшие егеря бросились ворошить солому, заглянули в колодец, под ванну. Я стоял, как столб, чувствуя на себе укоризненный взгляд фомора.
— Брудо, ты где?! — оглушительно рявкнул Уг нэн Наат.
— Де... де... де... — насмешливо отозвалась башня.
И тут нас позвал дядя Саня. Он спустился по той самой, узкой, неудобной лесенке, на которой потух факел егеря. Но наш русский кровник нес электрический фонарик, который светил даже под водой. Он выбрался наружу с мертвой совой на руках.
— Где Брудо? Где? — младшие егеря теребили Саню, опасливо поглядывая на неслыханное диво — электрический фонарь.
— Верь-не-верь, его там нет, — Саня поежился, несколько раз встряхнул головой. — Там вообще ничего нет, лестница упирается в скалу. Вот, птаху поднял. Вроде бы, его птаха.
— Нет ли там внизу зеркал? — вдруг спросил фомор.
— Эээ... Зеркал? Что-то похожее на тазик приклеено к стене, но на зеркало никак не тянет.
У меня внизу живота словно прорвался мешок со льдом. Фомор шумно втянул плоскими ноздрями воздух.
— Вы не светили на это... на этот тазик? Вы не направляли на него прямой свет? Отвечайте же!
— Никуда я не направлял, — Саня держался за живот. — Там какой-то газ, чем ниже спускаешься — тем выше концентрация. Безвкусный, но... О, черт!
Кровник едва успел отвернуться, как его вырвало.
— Я предупреждал, что в замке надо держаться вместе, — в который раз, как бритвой, резанул меня по нервам магистр. — Теперь случилось то, что случилось. Это не тазики, а магические зеркала, их когда-то делали ваши кровники, фэйри Светлого двора. Девять веков назад Капитул фоморов приобрел в мастерских, расположенных под Кобальтовым холмом, три дюжины первоклассных зеркал. Еще мой прадед держал последние из них в руках.
— И что теперь? — осмелился я. — Мы уже светили в такое зеркало, и ничего с нами не случилось.
— Вы светили вместе! — проревел мне в лицо фомор.