- Я отшельник по своей воле, и ты это знаешь лучше, чем кто либо другой! Зачем пришел ты и уж тем более, зачем ты привел сюда этого сорванца? Кстати не думай, что я вернулся из-за того, что ты сломал мою дверь! Причиной моего возвращения стало совсем другое.- Врешь. Неужто и вправду не хочешь меня видеть?- Правда. Я не хочу видеть не только тебя, я не хочу видеть никого.- Пять лет его совсем не изменили, - обратился старец к Творюну. - Он таким был и раньше. А вообще он веселый.- Врет, - опроверг отшельник. - Я веселым никогда не был. Пьяным бывал, но веселым - никогда!- Был. Я все очень хорошо помню. Вот осторожным ты тоже был всегда, хотя даже тогда со старыми друзьями так не обращался.Ягр нахмурился еще пуще, отвернулся. Подошел к двери, со злостью плюнул за порог. Глаза прятал, они то горели гневом, то в них проявлялось еще что-то, чего гонг показывать-то как раз и не хотел.- Так ты говоришь, что вернулся домой не из-за того, что я выбил твою дверь, причина в чем-то другом?- Да, в другом.- И в чем же?Гонг повернулся, резко указал пальцем на Творюна.- Вот в нем.Турифей насупился, Творюн чуть дрогнул.Отшельник вздохнул, покачал головой, двинулся к центру комнаты. Он выдвинул из-под стола стулья, знаком пригласил гостей садиться.- Так о чем ты? - настоял Турифей.- Да так, не о чем. Садитесь. Потом расскажу. Может быть. Давай, докладывай, с чем ко мне пожаловал?Они сели за стол, Волшебник усмехнулся:- Ты вроде никого в этот дом пускать не собирался, а зачем тогда столько стульев?- Для вас, конечно, а ты что подумал?И старик начал рассказывать. Он рассказал почти все, что знал Творюн, только иными словами, с гонгом Волшебник разговаривал по-взрослому, так сказать. Это были слова о Красном Ветре и о царевиче, слова о Творюне и его отце и, что особенно поразило мальчика, слова о его Даре!- Понимаешь у этого совсем юного еще северянина очень сильный магический Дар! Он, похоже, дан ему от природы, то есть, от богов. Пока Дар проявляется в умении одушевлять различные предметы, все, о чем он думает скорее всего в чем-нибудь воплощается. Он, естественно, запросто освоит и обычное магическое ремесло и будет знать столько же заклинаний, сколько известно мне. Но даже у меня нет того особенного, что есть у него, поверь. Сам понимаешь, такую силу не дают просто так, поэтому ее необходимо направить на верный путь.- И ты берешься обучать его?- Я и говорю тебе, у меня нет выбора! Высшие Силы пересекли наши с ним дороги.- Я тебе верю. Ты в этом разумеешь гораздо лучше меня, но вот в толк не возьму: причем здесь я?- Ага...И Турифей дорассказал историю, раскрыв то, зачем они с мальчиком явились в избушку отшельника.- Понятно! То есть ты мне предлагаешь немного побыть нянькой?- Ты готов мне помочь?Лицо Ягра скривилось.- Ладно. Хорошо. Я с ним побуду. Но сначала, старик, ты должен кое о чем узнать.- О! И о чем же, буде не секрет?- Почему же, не секрет, конечно!- Ну тогда расскажешь мне об этом позже, а пока... Я и Творюн, мы очень проголодались!Ягр кивнул. Он поднялся из-за стола, двинулся к печке. Там, на углях разогревалось мясо недавно пойманного им зайца. Приятно пахнуло, аромат был просто умопомрачительным. Как только снедь оказалась на столе, усталые путники принялись усердно работать зубами, а о разговорах временно позабыли, еда сейчас волновала больше. Ведь такой пищи не вкушали уже более двух недель.В задумчивости глядя на все это, Ягр сказал с усмешкой:- Все-таки правильно говорил хозяин единственной харчевни той веси, в которой я родился: самое сильное чувство человека - это никакая не любовь, а голод!Заметно уменьшив запасы гонга-отшельника, Творюн жарко поблагодарил его, после чего сказал, что очень хочет спать, на что Ягр тут же притащил большую охапку сена и положил ее на лавку у стены. Там мальчик и лег.- Маленький вроде, - заметил отшельник, - а ест будь здоров, за троих.