Кухня. Ты ставишь корзины на пол и понимаешь, что места здесь хватает либо для тебя, либо для корзин.
– Я сейчас все уберу, – говорит девушка и спешно распихивает по навесным шкафам продукты. Кондиционер работает, но за окнами слишком жарко. – Ты тоже приехал, чтобы посмеяться над уродцами из Рудо? – спрашивает девушка.
– Нет, – говоришь ты. – А что за Рудо?
– Треть планеты, куда упало больше всего бомб.
– Я думал, там никто не живет.
– Еще как живут, – девушка включает электрическую плиту. – Сделать тебе омлет?
– Лучше чего-нибудь холодного.
Она открывает холодильник.
– Так ты точно здесь не ради уродцев?
Ты уверяешь ее, что нет.
– Это хорошо, а то приезжают всякие умники, словно у нас не планета, а зоопарк какой-то!
– Я видел и похуже, – говоришь ты.
– Правда?
– Я не хочу об этом рассказывать.
– А я и не хочу слушать, – она достает две бутылки пива.
Спроси: нет ли чего покрепче?
– Еще слишком рано, – говорит она.
– Мне можно.
– Это еще почему?
Ты вспоминаешь Нолана и молчишь…
– Здесь можно найти работу? – спрашиваешь ты во время обещанной экскурсии.
– Здесь можно найти все что угодно! – смеется девушка. – Неужели ты хочешь остаться?
– Может быть.
– А что ты умеешь делать?
– Строить.
– А еще?
– Что значит «еще»?
– Ну что-нибудь. Вот я, например, могу работать секретарем, продавцом, швеей. Могу даже стать уборщицей, если придется. А ты?
– Не знаю. Думаю, уборщик из меня не получится.
– Ой, это совсем не сложно! – она сжимает твою руку, прощупывает мускулы. – К тому же ты не хиляк. Можешь, если что, устроиться на рынок. Там всегда требуются грузчики. У меня есть подруга, так у нее семилетний сын зарабатывает как взрослый, начищая туристам ботинки. Главное – хотеть, а остальное приложится. Понимаешь?
Ты смотришь на нее и говоришь, что сейчас, пожалуй, самое время выпить водки…
Пьяные и счастливые, вы целуетесь в каком-то душном баре, под музыку, далекую от понимания цивилизованного человека. Ты запускаешь руку под мокрую от пота блузку. Нащупываешь одну грудь, вторую, третью…
– Что это?! – спрашиваешь ты, сразу трезвея.
– Слишком много бомб, – говорит девушка. – Но если заработать достаточно денег и перебраться на другую планету, то дети могут родиться нормальными, – она обнимает тебя за шею и рассказывает о третьей части планеты, где живут такие уродцы, что страшно даже представить. – Если дети родятся недееспособными…
«Тук. Тук. Тук», – стучится прошлое в твою дверь безумием. Зачем ты оставил Прис?! Зачем ты закопал Мэдж?! Зачем?! Зачем?! Зачем?! Вот ради этого! Ты смеешься.
– Я строил целые города, бросая вызов вселенскому холоду и вакууму! Я получил самое лучшее образование, которое можно получить в этой Вселенной! – кричишь ты оторопевшей девушке. – И я говорю тебе: я – инженер, а не уборщик, грузчик, и уже тем более не мальчишка на рынке, который чистит туристам ботинки!
– Так я не нравлюсь тебе? – тупо спрашивает она, и ты понимаешь, что все это бесполезно.
Выйди на улицу. Поймай рикшу (или как это здесь называется?) и возвращайся в космопорт.
– Я – инженер, черт возьми! Я – инженер…
* * *Камик. Осторожно, словно младенец, который делает первый шаг, ты ступаешь на эту планету. Представь Нила Армстронга в далеком тысяча девятьсот шестьдесят девятом. Наверное, он чувствовал то же самое. Но ты не Армстронг, а это не Луна. Остается верить Ферри. Верить, что это одна из лучших планет в Галактике. Зал ожидания местного космопорта. Тишина, порядок и блеск идеальной чистоты. После Эреха даже не верится, что такое возможно. И никаких наречий. Лишь знакомый язык и ухоженные лица. Чуть больше улыбок – и можно поверить, что это Афин.
Выйди на улицу и поймай такси. Электронный водитель по-механически вежлив. Всего лишь машина в машине – и никаких иллюзий, никаких хьюмеров. Ты едешь через весь город и недоверчиво вглядываешься в лица прохожих. После Крита сложно доверять своим глазам, но ты пытаешься. И снова тишина, но уже не космопорта, а гостиничного номера. Закажи пару журналов и обед. Прими душ. Пролистай журналы и определись, какую одежду лучше купить. Выбери хорошее ателье. Закажи костюм. День, второй, третий…
Ты сидишь в приемной и ждешь своей очереди. Заместитель министра строительства и архитектуры Хатдат обещает позвонить тебе после разговора с Йолом. Возвращаешься в гостиницу и ждешь. Звонок раздается вечером. Хатдат говорит, что тебе назначено на девять утра. Приезжаешь за пятнадцать минут до встречи. Охранник тщательно проверяет документы.
– Вас ожидают, – говорит секретарь.
Входишь и прикрываешь за собой дверь.
* * *Скал – естественный спутник Камика. Один из трех спутников. Ты строишь на нем космопорт и гостиницу для экипажей грузовых кораблей. Жена Хатдата лежит в твоей постели и говорит, что если ты разрушишь карьеру ее мужа, то она либо убьет тебя, либо заставит жениться на ней.
– Знаешь, Манола, – говоришь ты, передавая ей стакан скотча, – на Крите один знакомый дал мне очень хороший совет: никогда не придумывай то, чего на самом деле нет.
– А разве между нами совсем ничего нет? – говорит она, и морщинок в уголках ее глаз становится больше.
Ей тридцать шесть. Тебе тридцать два. Хатдату шестьдесят четыре.
– Ты постареешь, и я найду другую, – говоришь ей.
– Я тебе не позволю, – говорит она.
– Хотел бы я знать – как, – ты пьешь и ни о чем не думаешь. Просто пьешь и продолжаешь этот ничего не значащий разговор.
– Я рожу тебе ребенка, – говорит Манола.
– У тебя их уже двое, – глоток скотча.
– Но не от тебя.
Еще глоток. Манола забирает у тебя стакан. Целует в губы.
– Начнем прямо сейчас? – спрашивает она.
Думаешь о Хатдате.
– Он уже давно ни на что не способен, – Манола улыбается. – Понимаешь, о чем я?
* * *Корра, дочь Йола. Почему ты всегда влюбляешься в тех, кто хоть немного напоминает тебе Прис? Зайди в детскую и посмотри на своего сына. Ему четыре, и он как две капли воды похож на тебя. От Манолы досталось лишь черное родимое пятно на шее. Корра встречает вас на улице и говорит, что у тебя в этом талант.
– В чем? – спрашиваешь ты.
– В детях, – она смеется как Прис. Или это уже Прис смеется как Корра в твоей голове, потому что спустя столько лет память почти стерла ее лицо. Даже во снах. – Почему ты избегаешь меня? – спрашивает Корра.
– Я не избегаю тебя.
– Но ты не хочешь меня, – она смотрит на тебя и улыбается. Молодая. Хрупкая.
Йол управляет Камиком, но не может управлять своей дочерью. Ты доверяешь своей жене, но не можешь доверять себе. Извечная ирония. Талос тянет тебя за штанину и говорит, что ты обещал купить ему мороженое.
– Пойдем, я куплю, – говорит Корра.
Ты стоишь и смотришь, как твоя потенциальная любовница кормит сына твоей официальной жены. Слышишь, как они смеются? Может быть, Верн был прав и в жизни действительно есть много вещей, которые лучше никогда не делать?
– Глупости! – говорит Корра. – Начнешь сомневаться хоть раз – и превратишься в неудачника.
– Я не сомневаюсь.
– Врешь!
– Я думаю о Маноле.
– А она хочет, чтобы ты стал неудачником. Думаешь, если ты ее бросишь, ей удастся снова так удачно выскочить замуж?
– Она старше тебя вдвое.
– И что?! – Корра спрашивает, сколько у тебя было женщин.
– Не помню.
– Вот видишь. Значит, ты еще не так стар. Вот когда начнешь считать, предаваясь воспоминаниям, тогда все – конец, – она улыбается. – Знаешь, почему Хатдат повесился?
– Потому что я забрал у него всю его жизнь.
– Нет, – Корра продолжает улыбаться, не обращая внимания на твою хмурость. – Потому что, когда ему нужна была помощь и поддержка близкого человека, его жена лежала в твоей постели и строила свое светлое будущее. Не думай, что когда помощь понадобится тебе, она поступит иначе…
* * *И снова прошлое. Ты стоишь на красном ковре в овальном кабинете, и Йол говорит, что Крит требует выдать тебя их службам.
– Я ничего не сделал, – говоришь ты. – Если, конечно, не считать незаконного бегства.