"Поле сознания" (или, что то же самое, "поле внимания") может быть более узким, более концентрированным, или более широким, рассеянным; оно может быть более устойчивым или менее устойчивым, флюктуирующим. Но при всем том описание самого "поля сознания" остается бескачественным, бесструктурным. Соответственно и выдвигавшиеся "законы сознания" имели чисто формальный характер; таковы законы относительной ясности сознания, непрерывности сознания, потока сознания.
К законам сознания иногда относят также такие, как закон ассоциации или выдвинутые гештальт-психологией законы целостности, прегнатности и т.п., но законы эти относятся к явлениям в сознании, а не к сознанию как особой форме психики, и поэтому одинаково действительны как по отношению к его "полю", так и по отношению к явлениям, возникающим вне этого "поля", - как на уровне человека, так и на уровне животных.
Несколько особое положение занимает теория сознания, восходящая к французской социологической школе (Дюркгейм, Де Роберти, Хальбвакс и другие)14. Как известно, главная идея этой школы, относящаяся к психологической проблеме сознания, состоит в том, что индивидуальное сознание возникает в результате воздействия на человека сознания общества, под влиянием которого его психика социализируется и интеллектуализируется; это социализированная и интеллектуализированная психика человека и есть его сознание. Но и в этой концепции полностью сохраняется психологическая бескачественность сознания; только теперь сознание представляется некоей плоскостью, на которой проецируются понятия, концепты, составляющие содержание общественного сознания. Этим сознание отождествляется с знанием: сознание - это "со-знание", продукт общения сознаний.
Другое направление попыток психологически характеризовать сознание состояло в том, чтобы представить его как условие объединения внутренней психической жизни.
Объединение психических функций, способностей и свойств - это и есть сознание; оно поэтому, писал Липпс, одновременно есть и самосознание15. Проще всего эту идею выразил Джемс в письме к К.Штумпфу: сознание - это "общий хозяин психических функций". Но как раз на примере Джемса особенно ясно видно, что такое понимание сознания полностью остается в пределах учения о его бескачественности и неопределимости. Ведь именно Джемс говорил о себе: "Вот уже двадцать лет, как я усомнился в существовании сущего, именуемого сознанием... Мне кажется, что настало время всем открыто отречься от него"16.
Ни экспериментальная интроспекция вюрцбуржцев, ни феноменология Гуссерля и экзистенционалистов не были в состоянии проникнуть в строение сознания. Напротив, понимая под сознанием его феноменальный состав с его внутренними, идеальными отношениями, они настаивают на "депсихологизации", если можно так выразиться, этих внутренних отношений. Психология сознания полностью растворяется в феноменологии. Любопытно отметить, что авторы, ставившие своей целью проникнуть "за" сознание и развивавшие учение о бессознательной сфере психики, сохраняли это же понимание сознания - как "связанной организации психических процессов" (Фрейд). Как и другие представители глубинной психологии, Фрейд выводит проблему сознания за сферу собственно психологии. Ведь главная инстанция, представляющая сознание, "сверх-я", - по существу является метапсихическим.
Метафизические позиции в подходе к сознанию, собственно, и не могли привести психологию ни к какому иному его пониманию. Хотя идея развития и проникла в домарксистскую психологическую мысль, особенно в послеспенсеровский период, она не была распространена на решение проблемы о природе человеческой психики, так что последняя продолжала рассматриваться как нечто предсуществующее и лишь "наполняющееся" новыми содержаниями.