Дэнни смотрит на карлика. Некоторые вопросы гораздо проще задавать в темноте.
– Майор?
– Да, amigo.
– Кому ты доверял в «Мистериуме»?
– Всем. Ну или почти всем. Некоторые подсобные рабочие были мне не по нраву, конечно. Да еще кое-кто из Клоунов Хаоса. Розе, кстати, они тоже не очень-то нравились.
– Нет, я имею в виду – во время своих номеров? «Человек-ядро»*. Или «Стена смерти». Кому ты доверял в подготовке снаряжения?
– Ну, обычно монтировщикам, – задумчиво отвечает Замора. – Но перед самым номером я всегда все проверял сам. Чтобы, если что-то случится, винить только себя. Как тогда с попкорном. Я же сам проглядел. Тут вопрос ответственности за свои поступки.
Дэнни на секунду задумывается и решает:
– Если с нами что-то случится, я буду отвечать.
– Будем отвечать вместе, мистер Дэнни. Кстати, доложу я тебе, был еще один человек, который мне не нравился… – майор не успевает продолжить – грузовик подбрасывает на «лежачем полицейском», и слова застревают у Заморы в горле.
Грузовик мчится вниз по пандусу. У Дэнни холодеет внутри, как будто он катается на американских горках. Внезапно машина начинает резко тормозить и наконец со скрежетом останавливается.
– Конечная! – весело восклицает Замора. – Давай-ка выбираться отсюда, пока нас не сунули в стиральную машину и не включили режим с кипячением.
Они вылезают из контейнера и ждут. Наконец задняя дверь фургона открывается. Сонный рабочий прачечной смотрит на них в крайнем удивлении. Если не сказать больше.
– Что вы тут делаете? – спрашивает он.
– Сколько мы вам должны за проезд, señor? – широко улыбаясь, спрашивает Замора и спрыгивает на пол. – И еще скажите, пожалуйста, куда нас привезли?
Они стоят в подвале в зоне погрузки. В глубине у бетонного помоста припаркованы другие грузовики «Веселой стирки». Здесь невыносимо жарко и шумно.
– Вы в Коулуне, – говорит работник. – На улице Шантунг.
– Muchas gracias[30], – отвечает Замора и с благодарностью хлопает его по спине. Потом поворачивается к Дэнни, и его улыбка исчезает: – Значит, мы опять по другую сторону пролива. Что теперь делать? Можно попробовать еще раз позвонить Квану. Он бы приехал за нами и отвез куда мы решим. Например, на Ченг-Чау?
Дэнни кивает:
– Ладно. Но сначала, я думаю, надо бы поговорить с инспектором Рикаром.
– Пойду поищу телефон, – говорит Замора и направляется к офису прачечной.
– Давай быстрей. Я буду тебя ждать наверху.
Дэнни выбегает на залитую солнцем улицу. Ему невольно представляется, что сейчас с Лорой, и картинки приходят одна страшнее другой. Вот она в цепях, прикованная к стулу; запертая в крошечной душной каморке; засунута в мешок; лежит в багажнике. В глубине души он понимает, что все это лишь разные трюки, которые всегда так успешно исполнял его отец. Скорее всего, ни одна из картинок не имеет никакого отношения к реальности. Но, встречая надписи «димсам» или «чоп суэй»[31], он каждый раз вспоминает, как Лора весело болтала в самолете, и невольно представляет ее мизинец, зажатый в болторезе.
Вокруг него Коулун живет своей жизнью. Дамы бродят по магазинам с декоративными собачками под мышкой, подростки гуляют, напустив на себя «крутой» вид, бизнесмены спешат куда-то, непрерывно говоря по телефону, туристы привычно задирают головы, разглядывая все вокруг, или утыкаются в свои карты и путеводители.
Для них это самый обычный день. Странно видеть, что жизнь вокруг идет своим чередом, в то время как твоя собственная разлетается на кусочки. У Дэнни уже было точно такое же ощущение – в те бесконечные дни между пожаром в трейлере и похоронами. В Берлине все было как всегда. Люди ходили по магазинам, выгуливали собак, продавцы взвешивали товар, дети шли домой из школы – их ничуть не касалась смерть его родителей. И звезды спокойно и ярко сверкали над головой.
Безразличные к его горю.
Разные страны, разная погода, а чувство одно и то же.
Как странно, что два мира – обыденный и тот, который рушится прямо на глазах, – могут существовать совсем рядом, отделенные тоненькой перегородкой. Один шаг – и ты вдруг попадаешь из одного в другой. Если бы Лору не похитили, они с Заморой были бы самыми обычными туристами, которые ищут очередное кафе, чтобы вкусно поесть, и фотографируют очередные достопримечательности. И все же это не совсем так. Вся эта история – от их приезда и похищения до вмешательства Рикара – как будто обязательно должна было произойти. Это судьба.
Замора поднимается по пандусу, почесывая голову и моргая от яркого света:
– Боже мой. Ты в это просто не поверишь, Дэнни. Диспетчер такси говорит, что мистер Кван пропал! С тех пор как вчера привез нас в эти чертовы Вучунг-мэншнс! Его жена, разумеется, с ума сходит от беспокойства.
Дэнни качает головой. Не может быть. Все это похоже на кошмарный сон, из тех, что за ночь становятся все страшнее и страшнее, как бы ты ни вертелся в кровати.
– Не надо было его во все это впутывать.
– Может, он просто решил улизнуть и повеселиться? Может, его жена достала, – неуверенно предполагает карлик. – Он казался очень усталым. Ладно. Нам надо сосредоточиться на Лоре.
– Хорошо. Давай сперва отправимся к Рикару.
– И не забывай, что надо быть всегда начеку, – твердо говорит Замора, подходя к краю тротуара. – ТАКСИ!
Таксист везет их к побережью Коулуна. Салон машины то ярко освещается солнцем, то прячется в тени, когда она мчится мимо небоскребов.
– Судя по всему, ребятам в Интерполе хорошо платят, – говорит Замора, заметив, что дома вдоль дороги становятся все красивее, тут и там на роскошных вывесках мелькают названия знаменитых брендов. – Или, может, ему приплачивают триады?
– Не думаю, – отзывается Дэнни.
Такси останавливается на углу парка Коулун – чудесного зеленого оазиса среди стекла и бетона. На табличке на соседнем доме написано «Виллы Престон».
– Шесть пятьдесят, – таксист оборачивается к пассажирам.
– Простите, я бы хотел вас кое о чем спросить, – говорит Замора. – Вы случайно не знаете таксиста по имени Кван Кар Вай?
– Шутите? – отвечает водитель. – Да в Гонконге несколько тысяч таксистов! Кто-то приходит, кто-то уходит. Разве можно знать всех и каждого в наши-то дни?
«Виллы» гораздо старше других зданий вокруг парка. Холл и лестничные площадки поражают увядающей роскошью, в воздухе витает резкий запах мастики, возле каждой двери в квартиру – цветы в кадках, статуи Будды, коврики. Здесь все спокойно и сдержанно – приятно тут оказаться после суетливых улиц в центре Коулуна.
– Четвертый этаж, – говорит Замора, взглянув на список жильцов на стене. – Давай посмотрим, как тут устроился наш Белый Костюм.
На площадке третьего этажа стоит плетеное кресло с красной подушечкой, на которой лежит черный кот. Когда они проходят, он поднимает голову и шипит. А потом, сверкнув зелеными глазами, снова засыпает.
Квартира номер сорок два находится на следующей площадке, рядом с дверью висит медная табличка с надписью «Рикар».
Замора дергает ручку:
– Не получается. Ну что, подождем его?
– Он сказал, мы сами догадаемся, где взять ключи, – говорит Дэнни, оглядываясь, однако, в отличие от других дверей, возле этой нет ни статуй, ни ковриков, ни цветов в горшках – ни одного подходящего предмета, за которым можно было бы спрятать ключи. Как будто деревянная дверь с насмешкой бросает ему вызов.
Дэнни осматривает замки. Один врезной и один американский. Повозившись, он смог бы открыть американский. «Но с врезным мне точно не справиться, – решает Дэнни. – Папа научил меня расстегивать наручники и открывать огромные навесные замки. Но он не учил меня вламываться в чужие квартиры. Что там говорил Рикар? Ключи найти легко. Немножко удачи, и непременно получится».
Закрыв глаза, он пытается вспомнить, как именно Рикар им это сказал. Он смотрел вниз. Потом снял с рукава волосок. Дэнни бросается на третий этаж. Черный кот по-прежнему спит на подушке. Когда Дэнни подходит к нему, он тут же распахивает глаза и угрожающе шипит, подняв шерсть дыбом и выпустив когти.
– Спокойно, – мягко говорит Дэнни. – Спо-кой-но.
Кот совсем не собирается успокаиваться.
Дэнни опускает глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом и кот не почувствовал угрозы. Потом быстро вытягивает руку и дважды хлопает кота по голове. Это одна из точек акупрессуры, GV 20. Если попадешь правильно, животное успокоится – Бланко так делал каждый раз, когда его собака слишком разбуянится.
Кот медлит немного, потом снова ложится, как будто его тело наливается тяжестью, и начинает урчать как заводная игрушка.
– Прости, – говорит Дэнни и шарит под подушкой.
И конечно же находит ключи.
Квартира обставлена в минималистском стиле. Простая мебель на голом дощатом полу. На белых стенах висит только одна картина – это чернильный китайский иероглиф, нарисованный на бумаге огромной кистью. Дэнни рассматривает иероглиф, пытаясь понять, что собой представляет этот Рикард.